Автор: lisunya
Бета: GinGin Lolli
Пейринг: Дерек/Стайлз (основной)
Рейтинг: NC-17 (ну, я надеюсь )
Жанр: слэш, AU, агнст, hurt/comfort (ну, обычная смесь)
Статус: в процессе
Размер: не знаю пока (см. предыдущий пункт)
Предупреждения: АУ, упоминание смерти второстепенных персонажей
Саммари: на Диком Западе конокрадов очень не любят. Но, похоже, сын шерифа любит в одного из них…
1869 год
Калифорния
Калифорния
Весть о том, что у старика Арджента увели лучшего скакуна, в городок принес Сальный Джо. Он как раз заезжал на ранчо «Серебряная пуля» прикупить чуток корма для своих лошадок, ну и местные ковбои вместе с зерном отсыпали Джо и пару мер отборных свеженьких сплетен, самой смачной из которых и стало как раз известие о том, что старик лишился главной гордости своего табуна. Долларов сто стоит коняка! Золотом! Вы только прикиньте, люди! Люди прикидывали и грустно качали головой. Этаких денег разом ни один житель городка отродясь в руках не держал.
Из салуна, куда Джо заскочил промочить горло, весть расползлась по городу, как растекаются по полу ручейки виски из оброненной бутылки виски. «Ручейком», который принес новость Стайлзу Стилински, стал его лучший друг Скотт Маккол.
– Может, старик приедет вечером в город, как думаешь, Стайлз? Ну, к твоему старику, заявление написать на вора.
Отец Стайлза «стариком» еще не был, в шерифы стариков не берут. Да и сами шерифы до старости редко когда доживают. Впрочем, последние мысли Стайлз, как любящий сын, от себя старался гнать сильнее, чем расторопная хозяйка гоняет детвору от призывно булькающего на печке варенья. Но, так или иначе, на Скотта за «старика» даже сам шериф Стилински не обижался. На Скотта с его щенячьим взглядом и солнечной улыбкой вообще трудно было обижаться. К тому же в чем-то парень был прав: для шестнадцатилетних ребят с горячей, прям-таки бурлящей в венах, кровью все степенные мужчины за тридцать были «стариками»: будь им хоть 39, как шерифу, хоть все 69, как старику Джерарду Ардженту.
– Слушай, а вдруг он возьмет с собой мисс Эллисон? – Скотт аж подпрыгнул на месте от столь радужных перспектив.
Стайлз весело хмыкнул: все в их городке давно и точно знают, что Скотт Маккол «безнадежно и навсегда» (его собственные слова, между прочим) влюблен в единственную внучку старика Арджента. Даже делают ставки – рискнет ли он просить ее руки или парочка просто сбежит от греха подальше? Ну, убийство незадачливого ухажера любимой внучки – это ж всё-таки грех.
Сын шерифа тоже про себя опасается, что однажды отца вызовут разбираться с полусгнившим трупом в прериях, и этим мертвяком окажется бедняга Скотт. Потому что представить себе вариант, при котором бы Арджент отдал внучку за сына местной прачки, иногда еще подрабатывающей сиделкой, очень трудно даже при его богатой фантазии.
– Не думаю, друг, – Стайлз сочувственно хлопнул приятеля по плечу. И мрачно добавил: – Старик Арджент не из тех людей, что привыкли жаловаться законникам. Он сам себе Закон, так что скорей всего он просто возьмет пару ребят покрепче да съездит на «охоту». К тому же… тут вообще дело нечисто, как по мне. В наших краях конокрадов уже лет шестьдесят нету. А если б и были, куда его девать, коня этого? Ты только вдумайся: сто долларов золотом! Шутка ли дело! Кому его здесь продашь? А везти в другой штат… Я ж говорю, старик этого горе-вора раз сто – на каждый доллар цены жеребца – отловить успеет. У него ж на ранчо лучшие следопыты в округе. А, может, и в целом штате. Не, нечисто что-то с этим конем…
Что именно нечисто с тем конем, Стайлз узнал ближе к полудню. Доктора Дитона, которому он помогал в клинике, как раз вызвали на сложные роды. К корове старика Дэмси. Доктор вздохнул, но поехал. А что делать, если в этих краях жизнь и здоровье скота ценят больше, чем здоровье и жизнь людские? Алан Дитон уже привык, что местные ковбои за помощью обращаются, разве когда уже гангрена начнется. Зато стоит коню всхрапнуть на октаву выше, чем обычно – сразу к врачу, никаких денег не жалея. Так что доктор собрал чемоданчик, велел Стайлзу самому закрыть всё вечерком и отправился на ферму Дэмси.
Стайлз покрутился немного по пустой гулкой клинике. С почти детским восторгом перебрал хирургический инструмент в медицинском шкафчике в углу. Даже пыль протер со скуки. А потом вспомнил, что отец просил купить домой спичек. Так что, оставив записку в дверях, Стилински, весело насвистывая, помчался в магазинчик мистера Гринберга.
И столкнулся здесь с миссис Мартин, которая как раз помогала миссис Уиттмор выбрать отрез на новое платье, и заодно – вроде ненароком – парочка сообщала всем присутствующим подробности этого «ужасного преступления против совести».
– Ну, дорогая моя Филлис, слыхала я, конечно, о злодействах, но такое мне и в страшном сне привидеться не могло… нет-нет, это же простой ситец, нам не подходит… Но каков злодей, моя дорогая Филлис!
– И не говори, дорогая Шерли! Я всегда говорила, что он тот еще лиходей! Он ведь прирожденный головорез, – так и говорила, этими самыми словами говорила: все меня слыхали!
– Просто Ирод, прости Господи!
– Да чтобы человек хоть с каплей совести так обошелся с тем, кто столько лет о нем заботился!
– Почти что с отцом родным!
– Да я с самого начала так говорила, и потом говорила, и сейчас любому скажу, и всегда буду говорить: этот бандит совсем лишился страха божьего и совести в душе, просто злодей, истинно вам говорю…
– Да у него же на морде его бандитской всё написано было, дорогая моя Филлис! Почти также ясно написано, как в самом Писании! И что тут еще скажешь?
– Вот это самое и я говорю, милая моя Шерли! Подай-ка лучше вон тот отрез… Только пару дней назад мисс Элли спрашивала меня. «Не кажется ли вам, что есть в нем что-то злодейское, миссис Уиттмор?» – спрашивала она. «Как есть он злодей, – сказала ей я. – И по ночам строит злодейские планы!»
– Да если бы он хотя б обошелся так с кем другим! Но с мистером Арджентом! Который кормил и поил его столько лет!
– Так о нем заботился!
– И чем он ему отплатил? Украл лучшую лошадь из его табуна!
– Да, это, знаете ли…
– Боже ж ты мой, вот уж никогда…
– Господь покарает этого чертова Дерека, моя дорогая Шерли!
– Да будет так, милая моя Филлис!
Стайлз не просто уронил упаковку спичек, но и левым локтем смел с подвернувшейся полки несколько мотков бечевки. Как это сами полки остались на месте – одному Богу известно.
Миссис Уиттмор и миссис Мартин, не замолкая ни на секунду, обменялись торжествующими взглядами: эк сынка шерифа-то проняло! И они с удвоенной силой начали перемывать косточки «КрепышуКрепышу [прим. авт: хоть Дерек у нас еще и молодой, я позволила себе небольшую игру слов: «hale» в переводе с англ. – здоровый, крепкий (о стариках)]» Дереку с ранчо Арджентов. И с каждым витком разговора тот обрастал всё новыми и новыми пороками, круг за кругом спускаясь на самое дно Ада.
В отличие от самой мисс Лидии ее достопочтенная матушка никогда не вызывала в младшем Стилински особо восторженных чувств, а уж миссис Уиттмор и подавно: они с Джексоном Уиттмором терпеть не могут друг друга еще со школы, а миссис Уиттмор всегда становилась на сторону сына, какую бы подлянку тот не устроил… А в этот момент Стайлз вообще почти готов их ударить. И только воспоминания – такие смутные и нереальные сейчас – о золотистых прядях волос Лидии Мартин удержали его от поступка, категорически не приличествующего джентльмену.
Сдерживаясь из последних сил, он почти бегом бросился прочь из магазина, вместо спичек прихватив зачем-то свечи. Свечей в доме хватало: Стайлз настоящий книжный червь и может читать хоть всю ночь напролет, если шериф вовремя не вернется домой и не отправит-таки сына на боковую. Так что «стратегический восковой запас» пополнялся в их доме регулярно. Но сейчас Стайлзу плевать было на то, что у него в руках, и успел ли мистер Гринберг записать в учетную книгу эти дурацкие свечи или придется завтра извиняться за нечаянную кражу, как плевать, что там еще болтают досужие сплетницы…
Впрочем, нет, ему совсем не плевать, что они там болтают. Совсем-совсем. Хоть он и пытался не думать об этом. Не представлять. Не знать. Но у него не выходило.
Но и думать – не выходило тоже.
Мысли скакали в голове, как пыльные серые кузнечики. Первым делом в голову почему-то лез Скотт. Друг наверняка помчится утешать мисс Эллисон, наверняка та шокирована поступком Дерека не меньше городских кумушек, хоть представить ее призывающей кары небесные на чью-либо голову у Стайлза и не выходило. Так что да, Скотт обязательно изыщет предлог наведаться на ранчо «Серебряная пуля». И всенепременно потащит с собою младшего Стилински, в качестве «щита» против недовольства старика Арджента.
Впрочем, трудно представить что-то, чем вообще мог бы быть доволен Джерард Арджент. Стайлз такого не знает.
«Почти что с отцом родным», – трагически потрясая буклями (а заодно и вторым подбородком), заговорщицки шептала в магазине Шерли Мартин. Стайлз мрачно усмехается. Да все в их городке знают, откуда у индейца-полукровки Крепыша Дерека взялось европейское имя и отчего у него такие неиндейские серо-зеленые глаза! Потому что все поголовно в курсе, что без малого двадцать лет назад старик Арджент притащил домой беременную индианку из племени арапахо, предварительно перебив со своими дружками всё ее поселение. Через пять месяцев «дикарка» родила дочку. Черноглазую и черноволосую, всё как полагается. А вот на следующий год она уже разродилась мальчишкой. И глаза у пацана отчего-то – ну вы только подумайте, какое совпадение! – были точь-в-точь как у Криса Арджента. Отец Эллисон. Единственный законный сын Джерарда.
«Видно, серо-зеленоглазые сыновья Джерарду Ардженту на роду написаны», – усмехнулся Стайлз, припоминая, что он знает о мистере Крисе.
Сдается, тот еще юнцом служил под командованием генерала Ли в Техасе, во 2-м кавалерийском, и если бы все солдаты Армии конфедератов были такими же, как Крис Арджент, точнее, если бы разведку в свое время возглавил Арджент, а не Стюарт, то не было бы Геттисберского провала. Арджент был ранен как раз, когда намечалось Сражение в Глуши, иначе каждый, кто осмелился бы кричать Генералу: «В тыл!» – валялся бы с пулей во лбу и не позорил бы славную Техасскую бригаду. Но получилось – как получилось: к тому времени, как Крис оправился, исход был предрешен. Однако Арджент все равно вернулся в строй, и сражался при Петерсберге вплоть до подписания капитуляции у Аппоматокса.
Отслужив своё, он стал Охотником за головами, и неплохим охотником, стоит признать. Всегда доставлял «подопечных» на свидание с «Мисс Виселицей». Пока не взялся доставить на встречу с прокурором Питера «Койота» Хейла. До места назначения ни один из них не доехал. Так и сгинули в прериях. Оба. Потому как о «Койоте» после этого тоже никто ничего не слыхал.
И главным наследником старика Арджента стала мисс Кейт, сестра мистера Кристофера и тетка мисс Эллисон.
Стайлз невольно ускорил шаг. Почти сорвался на бег. Зачем он думает об Арджентах сейчас? Какое ему вообще дело до них и до их табуна? Ведь единственный, о ком он должен бы думать в этот момент (если верить женским романам мисс Лидии), так это…
Нет! Он слишком привык думать о нем в безопасной темноте своей спальни, подальше от чужих глаз и ушей. И сейчас мысли боялись выползать под яркий свет дня, их спугивали то лай собак, то брань на соседней улице.
И только забежав, наконец, в полумрак клиники и плотно прикрыв за собою дверь, Стайлз позволил себе вспомнить…
…В такие минуты Стайлзу жаль, что его отец предпочитает задерживать преступников живыми, а не пристреливает их на месте.
Потом что, кажись, сейчас на этом самом месте пристрелят его.
Хотя лучше пусть уж пристрелят, чем…
– …девчонки с таким ротиком, как у тебя, цыпа, мне, увы, не по карману. Да в вашей дыре и нету вообще подходящих девчонок. Кстати, о дырках! Ты ведь не против осчастливить старину Джорджа, а? Если пойдешь со мной добровольно, то я даже буду с тобою поласковее, – и эта скотина грязно подмигнула Стайлзу, противненько ухмыляясь щербатым ртом. – Я умею быть ласковым, цыпа. Или, может, всё-таки того, а? По-мужски? Без всяких женских заморочек? Быстро и по-деловому! Ну?! Не ломайся, цыпа. А то простреленной рукой твой дружок не отделается.
Стайлз кинул быстрый обеспокоенный взгляд на Скотта, скулящего в углу. Стайлз не врач, еще совсем-совсем не врач, к тому же отсюда мало что видно, но крови, сдается, немного, значит, есть шанс, что артерия не задета. Значит, есть шанс, что всё будет хорошо. Вот еще бы доставить Скотта к Дитону – и тогда точно всё будет хорошо.
Только сначала нужно вырваться из лап чертова Джорджа «Бешенного Билла» Карри. Который, кажется, сейчас сломает-таки Стайлзу запястья. Левое уж точно: Стайлз слышал, как пару минут назад там что-то неприятно хрустнуло. А еще его вот-вот стошнит – и от смрадного чесночно-табачного дыхания этого во всех смыслах грязного типа, и вообще от ситуации в целом.
Во многом это, конечно, и его вина: идея проследить за приехавшим в их городишко залетным преступником пришла в голову именно сыну шерифа (наверно, это в нем наследственность так проявилась). Но оставшуюся часть вины Стайлз честно разделит со Скоттом (нехорошо друзей обделять). В конце концов, это именно МакКолл прибежал полчаса назад к другу с криками, что видел на углу у салуна самого Джорджа «Бешенного Билла» Карри, портрет которого красуется не только в «картинной галерее» шерифа, но даже в лавке мистера Гринберга. И вот за этого Джорджи, с восторгом заявил Скотт, дают целых 50 долларов! За живого или мертвого. Подумать только, Стайлз еще жалел в тот момент «беднягу» Джорджа: мол, как это так, писать на плакатах «за живого или мертвого» – это же провокация в чистом виде, прямое подстрекательство к убийству! «Ну, – смущенно пожал тогда плечами Скотт, – им приходится так писать, иначе никто не станет связываться с такими типами, зная, что те могут их подстрелить, а им самим убивать их нельзя». И виновато отвел взгляд, отчего Стайлз сразу догадался, что в своих мечтах друг уже давно подстрелил этого «типа» Карри, а вырученные 50 долларов потратил – опять-таки мысленно – на их с мисс Эллисон совместный будущий дом.
Наверно, за подобные грешные мысли Бог их и покарал. Отсутствием мозгов, к примеру. Потому что только отсутствием мозгов можно объяснить всё, что с ними затем произошло. Скорей всего, этот прожженный тип раскусил их «профессиональную» слежку в первые же пять минут. После чего без особого труда и заманил в этот безлюдный переулок. И тут Скотт, благослови Господь его наивную душу, вместо того, чтоб прикинуться дурачком (то есть проявить восхваляемую Боженькой честность), со всей своей наивностью (Стилински очень хочется в этот момент заменить это слово «тупостью», но приятель ранен, так что это было бы не совсем по-джентельменски с его стороны) удивленно-радостно поинтересовался у бандита:
– А вы правда Джордж «Бешенный Билл» Карри? Я видел ваш плакат. Целых 50 долларов! И как вас, сэр, с такой-то наградой до сих пор еще не повесили?
Судя по тому, что сразу же после этого приятель схлопотал пулю в руку, данная тема для беседы пришлась мистеру Карри не по душе.
Зато ему пришелся по душе рот Стайлза. О чем он честно и сообщил младшему Стилински после недолгого, но весьма бесцеремонного осмотра.
А самое поганое, что Стайлз даже не знает, кого звать на помощь: отец с группой добровольцев уехал утром на ферму к старику Сомерсону, там неподалеку видели диких индейцев, и раньше позднего вечера даже при самом лучшем раскладе они не вернутся. В городе остались только франты вроде мистера Уиттмора. Которые если даже и заглянут в переулок на крик, то только лишь для того, чтоб горестно покачать головой над участью «бедного мальчика Стилински». Также по-ханжески горестно будут они качать головой, перемывая косточки «бедному шерифу Стилински», спившемуся с горя после смерти единственного сына.
Мысли об отце придали Стайлзу сил, он решительно дернулся в сторону и каким-то невероятным образом умудрился-таки вырваться из бандитской хватки. Бегом отсюда, на улицу, к людям, за подмогой, и от Скотта его заодно отвлечь, увести подальше!
Далеко, впрочем, увести не удалось: уже через пару футов его схватили снова, выворачивая руку до невольных слез на глазах. От боли у Стайлза даже дыхание перехватило. Хотя на помощь уже можно было и не звать: их итак заметили. Но, как Стайлз и предполагал, никто из немногочисленных свидетелей на помощь спешить не торопился. Старик Дюк, правда, повернулся на шум, но он же слепой, что с него взять? Миссис Гринберг, та сразу кинулась в лавку, может, уговорит-таки мужа вынуть припрятанное под прилавком ружье да вступиться за шерифского сынка? Потому что больше точно некому, не миссис же Рейес бросать свои покупки и отбивать Стайлза у бандита с помощью зонтика? Так что все усилия, похоже, были зря, никто не рискнет…
– Отпусти его, Карри.
– Чаво?
У «Бешенного Билла» даже прорезался какой-то ненашенский говор, от неожиданности, не иначе. И хватка на руке у Стайлза ослабла. Так что он сморгнул выступившие слезы и попытался разглядеть нежданного защитника.
– Ты кто такой? Что, тоже невтерпеж? Да я погляжу, у вас и впрямь тут с бабами плохо, – осклабился Карри.
– Я дважды повторять не стану, – небрежно заметил темноволосый парень, явно с примесью индейской крови. И с револьвером на бедре. – Выбирай одно из двух, Карри: ты отпускаешь пацана и уходишь или мы стреляемся. Решай быстрее – я в город вообще-то по делам приехал.
Джордж «Бешенный Билл» Карри и вправду отпустил Стайлза. Чтобы потянуться за револьвером.
В следующую секунду он был мертв.
Стайлз судорожно обхватил себя руками, пытаясь унять нервную дрожь: даже спустя год воспоминания о том дне вызывали у него приступ паники. Что правда, с каждым разом всё меньший и меньший.
Впрочем, сейчас его трясло не только от воспоминаний о заляпанной человеческой кровью любимой рубашке, но и от возмущения. Дерек – не бандит! Никакой он не бандит! И не может такого быть, чтоб он что-то и вправду украл! Дерек – герой. Он сильный и смелый. Он никого не боится. Он спас Стайлзу жизнь. И у него сильные руки. И рот намного красивее, чем у Стайлза…
Нет, встряхнул головой благодарный Стилински, об этом думать нельзя. Он уже думал об этом. Много раз думал об этом. А в качестве награды за правильно вправленный нос драчуна Энниса – первое самостоятельное серьезное дело, которое доверил ему Дитон – он даже позволил себе представить.
И каждый раз ни к чему хорошему это ни приводило.
Потому что Дерек – герой, сильный и смелый, с руками и всё такое, а, значит, без труда найдет себе какую-нибудь славную мисс и поселится с нею на собственном ранчо, разводить – а не красть, чтобы там кто ни говорили! – отличных лошадей. Таких лошадок, которые и старику Ардженту не снились.
А Стайлз… А Стайлз, как только ему стукнет восемнадцать, поедет в Нью-Йорк, учиться на врача. Не зря же он выбил у доктора Дитона место ассистента.
А пока он поедет домой. Не хватало еще, чтобы кто-то из городских увидел его в таком состоянии: руки трясутся, кидает в холодный пот, да и выражение лица, верно, сейчас совсем дурное (а оно у него и в лучшие-то времена не внушает людям должного пиетета). Еще какая-нибудь миссис Уиттмор пустит слух, что он тут у Дитона морфий подворовывает. Нет-нет, надо ехать домой! Надо всё обдумать. Посмотреть в какой-нибудь книжке… у него много книг, там что угодно можно найти… Надо что-то придумать. Придумать, как помочь. И обязательно сказать отцу, что это недоразумение. Чудовищная ошибка. Отец найдет Дерека… найдет его раньше старика Арджента… они поговорят, всё выяснят… Всё образуется.
А пока Стайлзу надо домой.
Вот только дома Стайлзу не стало легче. Наоборот, даже как-то всё обострилось вдруг. В городе вот, к примеру, у него, по крайней мере, не было галлюцинаций. А теперь они точно есть.
Потому что ничем иным, кроме как галлюцинацией, лошадь посреди его гостиной просто физически быть не может. Или это жеребец? Принципиален ли половой вопрос при расстройствах психики? Наверно, надо будет спросить у Дитона. Или порыться в книгах. Да-да, надо поискать в книгах… какой-нибудь рецепт от расстроенных нервов. Все болезни от нервов. Даже видения коня в гостиной… кажется, это всё-таки был жеребец…
Даже видения «Крепыша» Дерека в своей кровати.
Голого Дерека.
В Стайлзовой кровати.
Картинка кликабельна