Название: Взять
Автор: lisunya
Бета: GinGin Lolli
Пейринг: Дерек/Стайлз (основной)
Рейтинг: NC-17 (я всё еще на это надеюсь,а вы? )
Жанр: слэш, AU, агнст, hurt/comfort
Статус: в процессе
Размер: уже точно миди
Предупреждения: АУ, упоминание смерти второстепенных персонажей
Саммари: на Диком Западе конокрадов очень не любят. Но, похоже, сын шерифа любит в одного из них…
Эх, жаль, конечно, но вечно жить ни у кого не получится. Хотя вот по отношению к старику Доррату это даже и хорошо. А нечего было самоуправством заниматься, самовольно межу на своем поле отодвигать, земельку соседскую прикарманивать! Еще и отпирался, сволочь! Поделом его Джек, соседов сын, пристрелил. Туда и дорога. Пусть у чертей в Аду межи теперь двигает. Жаль только, если самому на том свете с ним соседствовать придется. Ох. Может, правда, стоит побольше радеть о душе своей, как падре Карлос на проповедях советует? Но ведь эдак-то еще и пить доведется бросить, не приведи Господи! Эх, лучше уж Доррата в соседи. А еще лучше – самому жить подольше, на тот свет не торопиться.
Хотя тут ведь такое дело – не угадаешь никогда, что тебе на роду написано. И когда к старику Дэлеру, гробовщику местному, за новым «жильем» обращаться придется. Никто не хочет помирать пораньше. Большинство вообще помирать не хотят. Разве что придурочный Дюк. Но там разговор особый: он ведь слепой, да еще и не в себе с тех пор, как зрения лишился (тоже, говорят, что-то с соседом не поделил… со стариком Арджентом, ага). А остальные, кого ни спроси – все мечтают жить вечно. Только вот, несмотря на все их пожелания, у старика Дэлера работы отчего-то не становится меньше.
И как бы ты ни жил – праведно иль грешно, богато иль виски в долг просил – но исход один: останется от тебя только холмик земли на местном кладбище или вообще где-нибудь за оградкой. В лучшем случае – камень на нем. Может даже с портретом. Сынок старика Дэлера, Мэтт, знатно гравирует на камне могильные портреты. Прям талант у паренька! Ему бы в художники – живых людей рисовать. Они и платят, верно, поболе. Но ихний Мэтт только покойников рисует. Старательно так выводит каждый раз. Сначала мелом всё наметит. Потом уж и зубилом пройдется. И берет недорого, даже вдове Рейес, помнится, по карману надгробный камень оказался. Хотя, если вспомнить, какая тяжелая рука была у Джо Рейеса (а нрав – так еще тяжелее), так, может, не стоило и тратиться-то. Или она просто перестраховаться хотела, чтоб не вылез? Но камень знатный вышел, да. У Мэтта завсегда отличные надгробия выходят.
Стайлз поймал себя на мысли, что с удовольствием заказал бы надгробный камень Джерарду Ардженту. Последних денег не пожалел бы. Да что там! Даже те, что на колледж медицинский скопил, и те бы отдал. Лишь бы иметь возможность самолично придавить сверху. Можно даже еще живого…
Хотя, по ходу, это старик организует ему могилку.
– Что-то вы разоспались нынче, Стайлз. Вы ведь позволите называть себя по имени, мальчик мой? Из уважения к моим годам и во имя вашей дружбы с моею внучкой, – старик хитро прищурился. – Уже полдень скоро, а вы до сих пор… в неглиже.
Кто-то из сопровождающих старика головорезов (у Стайлза язык не повернулся даже мысленно назвать их честным словом «ковбой») угодливо захихикал. Но ни Арджент, ни Стилински даже не повернулись в его сторону, не отрывая взгляда друг от друга. Происходящее всё больше и больше напоминало Стайлзу перестрелку: он видел пару раз, – в подобных случаях мужчины тоже предпочитают вот так вот не отводить взгляда от оппонента – а ну как успеет выстрелить первым?
Вот только револьвера у Стайлза нет. Нет, в доме есть дробовик, конечно, какой же приличный дом без дробовика? Но до него еще добраться надо. Зарядить. И не промазать. А то у Стайлза ведь с координацией беда.
У него, похоже, сейчас вообще беда. Потому как у его… «гостей» оружия как раз хватает. И тут не надо быть сыном шерифа с наследственной интуицией и развитой науками логикой, чтобы догадаться – оно уже заряжено.
Оно даже практически наставлено на него.
И только один Бог ведает, почему до сих пор не выстрелило.
– Я как-то не ждал гостей, мистер Арджент, – голос у Стайлза был хриплый, словно прокуренный даже. И он сам не смог бы сейчас поручиться – со сна ли, или всё же от страха.
Отец всегда говорил, что бояться не стыдно. Главное, чтобы страх не мешал делу. А так – это даже полезно. Вроде острастки. «Страховки от излишних глупостей», – как любит повторять папа.
У Стайлза в кровати – парень, который украл скакуна и позабавился с дочерью душегуба, пару дней назад порешившего двух женщин (а сам он считает – что и трех, причем одна из них была ему родной дочкой). Еще у Стайлза в доме беззащитная девица, защищать которую он сам себе клялся до последнего своего вздоха. А он открыл врагу дверь с голым задом и без ружья.
Какая из этих глупостей – лишняя?
– Да мы, собственно, и ненадолго, – улыбка не сползала с лица старика, будто ее кто туда прибил гвоздями.
Теми же гвоздями, какими крышки гробов забивают.
– Тогда, полагаю, обойдемся без предложений присесть и чего-нибудь выпить.
«Нет, всё-таки со сна голос хриплый был, – понял с облегчением Стайлз. – Уже вроде как и получше вышло. У старика даже улыбка подувяла».
– Ну, хоть прикройтесь, Ста-а-а-йлз, – Арджент даже руками всплеснул, того и гляди– сейчас языком зацокает, словно старуха Гочкинс (известная, кстати, сплетница, но пирожки печет – объедение! Глядишь, и на Стайлзовы похороны приготовит чего). – Застудите себе на сквозняке самое дорогое, за что ж вас девушки любить-то станут?
На этот раз рассмеялись почти все, дружно подхватили стариковский гогот, Стайлзу показалось даже на секундочку, что от их гама окна в доме задребезжали.
Он и сам с удовольствием бы оделся. Может, даже прихватил бы с собою нож, ну хотя бы тот, для бумаг, который остался еще от мамы и теперь бережно хранится на книжной полке. Оружие, конечно, так себе (особенно против изуверских револьверов), но не тащить же с собою демонстративно дробовик? С Арджента станется расценить подобный жест как провокацию и изрешетить бедолагу Стилински на месте.
Но в спальне Дерек. Слабый, беспомощный еще Дерек. Да и мисс Эрика в придачу. Вряд ли они успели спрятаться под кроватью. Или вылезти в окно. Мисс Эрика просто не подымет такого крупного парня, как Дерек, а тот еще слишком слаб, чтобы передвигаться самостоятельно. По крайней мере, достаточно тихо, чтоб его не услыхали в гостиной.
– Будут любить за мои мозги, – «которые вот-вот могут оказаться на стене, и поделом тебе за это, придурок!» – Так с чем пожаловали, мистер Арджент?
Но старик вдруг подозрительно прищурился, словно крыса, заслышавшая поблизости запах крови. Почуявшая след. Взгляд его принялся метаться между Стайлзовым лицом и дверью в спальню. А рука, забывшись, потянулась к кобуре.
– Бросьте, Стайлз, что вам скрывать? – протянул он уже без малейшей доли усмешки в голосе.
– Да как раз что и нечего, – нервно усмехнулся младший Стилински. – Видите же: и то, что стоило бы – даже то напоказ…
Стайлз сам не знал, что еще собирался нести, как отвлекать, чем заморачивать мозги, но в эту секунду в спальне что-то с грохотом рухнуло.
Наверное, его сердце.
И Стайлз понял, что ничего не успеет – он еще ни разу в жизни не видел, чтобы так быстро выхватывали револьверы. Может, разве что Дерек тогда… Но это было тогда. А сейчас – холодное дуло уперлось ему в лоб даже прежде, чем он успел мысленно попрощаться с отцом. А ведь Стайлз очень быстро умеет «стрелять» словами, особенно мысленно.
– Джейк, Билли!
Те только кивнули в ответ, тенью скользнув к двери.
– Не смейте, – но даже шепот у Стайлза вышел бессильным. – Вы не имеете права! Вы вообще…
– Мать твою!
Несколько парней даже револьверы опустили. Да и у старика, стоило только распахнуться двери в спальню, вид стал весьма и весьма преглупым. Стайлз бы даже посмеялся, но сначала…
Он резко обернулся – и у него самого всё опустилось внутри.
А потом начал душить смех.
Этот смех – истеричный, в нем нет ни унции веселья. Но лучше уж такой смех, чем недавние слезы, подступившие к горлу ближе, чем мятежные индейцы к отвоеванным белыми землям.
– Ба, мисс Рейес! – И Стайлзу так непривычно слышать неподдельную растерянность в стариковском тоне. – Да это ж мисс Рейес, парни! Нашего Айзека мисс! – Арджент снова взмахнул руками, совсем, казалось бы, позабыв, что держит в правой оружие. – А что это она делает у вас в спальне, мистер Стилински? – он, кажется, даже забыл, что совсем недавно договорился звать шерифского сына по имени. – В одном корсете… Вот нравы у баб пошли… Ох-хо-хо… А Айзек… Айзек-то знает? Ну как же вы так?
Стайлз осторожно отступил с линии огня. И теперь настала его очередь метаться глазами от спальни к старику, стараясь одновременно и осознать увиденное, и не пропустить ни малейшего движения Джерарда.
Последнее было особенно сложно, потому что картина, открывшаяся присутствующим в спальне… Она отвлекала. И просто не поддавалась логическому объяснению.
Да, Стайлз, конечно, был очень уставшим вчера. Да, он вполне мог быть небрежен с вещами. Он даже мог забыть некоторые детали с утра. Детали – но не тот апокалипсис, который наблюдался в его спальне сейчас. Потому что это…
– Это просто уму непостижимо, – медленно протянул старик, и в голосе его снова начала проявляться усмешка.
Это первый раз, когда Стайлз, в принципе, был с Арджентом согласен. Просто уму непостижимо, как в его комнате успел образоваться подобный бардак. И почему на его кровати столько всего навалено. Прям Аппалачи какие-то. Не то чтобы Стайлз там бывал… Но Боже ты мой! Это что, шторы там поверх покрывала?! Так это карниз там только что рухнул? И раз уж там столько всего сейчас навалено, то какого же черта мисс Эрика не торопится прикрыться ни одной из этих тряпочек?! Расселась в одном корсете, вся грудь напоказ… Ни у одного мужика в гостиной взгляда отвести не получается. Даже Стайлз… кхм… ну чего уж греха таить… кинул пару взглядов… Но исключительно в научных целях! Почти что в докторских изысканиях, да. Да что ж ты не прикроешься, а?
– Мисс Эрика, деточка, а вам там не холодно? – оскалил зубы старик.
И губы остальных тоже растянулись в ухмылках. Похотливых таких, промасленных грязными мыслишками ухмылочках.
– А я могу согреть, гы-гы, – один даже сунулся было в спальню.
Чтобы почти упереться в дуло дамского револьвера.
– Гляди, чтоб ты после этого раньше срока не остыл, Рафаэль. До могильной температуры.
– Эй-эй, полегче! Придержи лошадей, крошка… Мисс Эрика, то есть.
– Спокойнее, Раф, – всё с той же усмешкой попросил и Арджент. – И вы, мисс Рейес, тоже. Спрячьте игрушку, ну! Тут ведь, считай, все свои. Айзека разве что не хватает, – старик не смог сдержать издевательского смешка. – Может, позвать его, а?
– Валяйте. Бегите, стучите. Кумушки вы мои. Мы со Стайлзом как раз закончить успеем. А то вы, мистер Арджент, со своими ребятами прервали нас на самом интересном месте.
– Это кто это «кумушка»? – ощетинился Рафаэль. – Это я-то баба?! А ну задирай юбку, сейчас я покажу тебе, что такое настоящий мужик! Как твой пацаненок – ни один из них – тебе еще долго не сможет!
– Еще один шаг, Раф. Только один. Только дай мне повод. Мне плевать, что это не моя спальня. Главное, что она и не твоя тоже. Мне даже особо оправдываться не придется. Просто сделай этот чертов шаг.
– Рафаэль! – проревел Арджент.
– Эрика, – вырвалось сиплое у Стайлза.
– Что здесь, черт возьми, происходит? – раздался хриплый голос шерифа от дверей.
В первую секунду Стайлз даже ушам своим не поверил. А в следующую – у него аж побелело в глазах от облегчения.
– Папа.
Со всех углов вразнобой понеслось невнятное «шериф». И револьверы один за другим стыдливо полезли назад в кобуры. А ведь самому шерифу для этого к своей кобуре даже тянуться не пришлось.
– С возвращением, пап.
– Да, с возвращением меня. – Стайлза аж пригнуло под тяжелым отцовским взглядом.
Ну да, полуголая девица в спальне и орава злобных мужиков в гостиной – это вам не горячий обед, приготовленный аккурат к вашему приезду. Тут мало кто обрадуется.
– Чем обязан визиту, мистер Арджент?
– Пап, тут…
– С тобой мы позже поговорим, Стайлз.
– Нет-нет, не стану мешать, – улыбка старика, казалось, вот-вот примется истекать патокой. – Вам сейчас, я вижу, не до меня. Да оно и мне не к спеху. Я лучше вечерком в участок зайду. – По щелчку пальцев Рафаэль и его парни тут же потянулись на выход. – Вы как раз отдохнете с дороги, шериф. Пообщаетесь с сыном. С невестой… с чьей-то… хм, да. Я чувствую, вам предстоит жаркий разговор.
От гадкой ухмылки старика Стайлзу стало дурно. Будто своей ухмылкой он вскрыл ему нутро и запустил туда ядовитых гадюк. И каждая из них жалила его изнутри – отцовским разочарованным взглядом, насмешкой Рафаэля и его сволочей, каждой стариковской издевкой. И эта ухмылка – не первая уже, но такая вот гаденькая, вся исполненная превосходства – стала вдруг последней каплей. Он слишком устал за эти пару дней.
И он сорвался.
– Ну, у вас на ранчо, я слышал, бывает и жарче.
Стайлз прикусил язык. До крови прикусил язык. И тут же пожалел – до слез, как жалел вчера Кору – пожалел о каждой вылетевшей изо рта букве.
Но каждая из них уже сказана.
– Так ведь климат такой. Солнце вот у нас жаркое, – беззлобно рассмеялся старик. И на секунду Стайлз даже позволил себе поверить, что тот не понял… Что Стайлзова глупость прошла мимо цели… Что всё обойдется. Всё как-нибудь образуется. Но прежде чем Арджент скрылся за дверью, младший Стилински еще успел поймать взгляд, которым тот окинул напоследок его спальню. И расслышать слова, долетевшие уже из-за порога: – Всё, всё горит. Все пастбища в сухостое. Уже и люди горят… Прям горят на работе…
И дверь за Арджентом наконец-то захлопнулась.
– Оденься.
Обычно отец, вернувшись из затянувшегося рейда, приветствовал единственного сына куда более тепло. А от этого холодного «оденься» у Стайлза враз замерзли пятки, пальцы на ногах даже слушаться хуже стали. Наверно, поэтому он поплелся в спальню, через шаг спотыкаясь.
– И вы, мисс Эрика, тоже… В общем, приведите в порядок… всё.
Стайлз впервые видел, чтобы отец краснел. Но сейчас он стоял, даже еще более смущенный, чем Скотт при виде мисс Эллисон. Или это от злости кровь ему в голову ударила?
Младший Стилински грустно вздохнул, надеясь всё же на первый вариант. Не то чтобы ему приятно было смущать отца, но расстраивать его хотелось еще меньше.
С тех пор, как не стало мамы, он только тем и занимался, что пытался стать идеальным сыном. Это был, стоит честно признать, сложный процесс. Всё равно, что родиться по-новой. И так же, как и при родах, тут очень важно было знать, когда стоит тужиться, а когда – позволить организму самому, инстинктивно выполнять свое, Богом задуманное, предназначение.
Сейчас, решил Стайлз, ему стоит передохнуть. И дело даже не в том, что визит Арджента выпил из него все, мало-мальски накопленные за ночь, соки. Просто отцу тоже стоит отойти. Отдохнуть с дороги. Найти в себе силы снова стать объективным. А может, даже и выпить. В конце концов, папа ведь еще про Дерека в его спальне не знает.
Кстати, о Дереке.
Влетев в спальню, Стайлз как можно плотнее прикрыл дверь, даже подпер ее табуреткой, и тут же белоголовым орланом кинулся к мисс Эрике.
– Ты куда Дерека дела?
– Да куда он денется? – прошипела та в ответ змеею. – Разве такую махину сдвинуть в одиночку слабой бедной женщине? Здесь он.
– Где «здесь»? – растерялся Стайлз.
– Да вот же! – и мисс Эрика откинула с кровати ворох покрывал. Под которыми, свернувшись клубком, словно большой грустный пес, мирно посапывал Дерек. – Я старалась порельефней тут всё накидать. Ну, чтоб незаметно было. А чтоб уж наверняка… ну, не заметили, в смысле, еще и платье с себя сняла. Чтоб больше на мою грудь пялились, чем на койку.
– О Боже, – пробормотал Стайлз, с силой проводя рукой по лицу, словно стараясь снять с себя липкий ужас пережитых минут. Вместе с кожей снять, если понадобится. – Я уже не знал, что и думать… Я и сейчас не знаю, что думать. И что дальше делать. Боже… И как теперь… Тебе теперь как? Они ж молчать не станут, никто из них. И попробуй докажи, что это всё во имя спасения… жизни человеческой…
– Да плевать мне на них! – вдруг сорвалась мисс Эрика. – На всех плевать! Давно! С того самого раза, как миссис Мартин в первый раз на другую сторону улицы перешла… Как они все… Все, представляешь? Даже мать…
– Ну-ну-ну, – Стайлз судорожно сгреб рыдающую девчонку в охапку. Попытался неловко погладить по волосам.
И до крови прикусил губу, чтоб не ляпнуть, не озвучить вслух очевидное: когда плевать – не рыдают так горько. И ничего не пытаются доказать. Самим себе, в первую очередь, не пытаются. Но лучше об этом сейчас не стоит. Лишнее это сейчас.
Рядом на кровати обеспокоенно завозился Дерек. Простонал что-то во сне. На кухне за стеной притих шериф.
А в гостиной разбилось окно.
– Что… Да что опять? – Стайлз, неловко отпихнув мисс Эрику, кинулся было из комнаты, но запутался в одной из простыней и глупо, обидно, по-клоунски потешно растянулся на полу, пребольно ударившись коленкой. – Ууу, га-а-а-адство!
Мисс Эрика, перескочив через него, первой добралась до двери, отшвырнула в сторону табуретку… Чтобы тут же отшатнуться назад, под обеспокоенный окрик шерифа:
– Назад! Здесь огонь! Бейте окно в спальне…
Но окно уже разбил кто-то другой. И в комнате резко запахло керосином. Пробившая стекло бутыль не попала в постель, не задев ни Дерека, ни Эрику, в страхе заскочившую на койку, испуганно поджавшую голые ножки. Но лучше бы бутыль упала на постель. Тогда был бы шанс, что она не разбилась бы на мягком.
А так – вся комната в разводах керосина. И Стайлз отчетливо понял в ту же минуту, что зажженный фитиль не заставит себя долго ждать. Он рванул мисс Эрику к себе и тут же вытолкнул ее в гостиную (там больше места для маневра, там до кухни и бочки с водой рукой подать, там отец, в конце-то концов), а сам потянулся за Дереком.
И пока ругающийся, как старик Лейхи после второй бутылки, отец и тихонько повизгивающая мисс Эрика (что, прочем, не мешало ей пытаться сбить пламя собственной, Бог весть откуда взявшейся в ее руках, юбкой) старались утихомирить пламя в гостиной, Стайлз в спальне отчаянно пытался привести в чувство Дерека.
– Ну, давай, ну! Ну, очнись! Я ж не вытяну тебя так. Ну пожалуйста, Дерек, миленький! Давай, открой глазки…
– Ахххгрр… Не сюсюкай… Я же не… б-б-баба…
– Давай, мужик! Давай ножками! Давай по одной!
И когда Дерек уже почти встал, опершись на Стайлзово плечо, почти сделал так нужный им шаг, из гостиной раздалось:
– Бесполезно. Его так просто не потушить. Уходим, мисс Эрика, уходим!
Стайлз поднял глаза как раз в тот момент, когда отец с силой дернул на себя входную дверь.
И в голове его вдруг набатом пронеслось: «потом тот и вправду выстрелил. Только не в него, а в Лору, выскочившую из двери».
Стайлз вытянул руку, и даже рот успел открыть, чтобы крикнуть, чтобы предупредить, чтоб отец остерегся…
И в эту секунду шерифа выстрелом откинуло назад.