...надо делать революцию. Революция всё спишет (Ауренга)
Название: Глазами Чехова (Through Chekov's Eyes)
Автор: littlebirdtold
Ссылка на оригинал: littlebirdtold.livejournal.com/10543.html
ЧАСТЬ ВТОРАЯЧАСТЬ ВТОРАЯ
– Я получил 13 валентинок! – с гордостью сообщает Хикару Чехов, на вечеринке по случаю праздника они сидят за одним столом. В последнее время он так переживает из-за коммандера и капитана, что совершенно забыл о Дне святого Валентина, и такое количество валентинок стало приятным сюрпризом. – Но ты, наверно, получил еще больше, да?
Сулу краснеет и демонстрирует ему две валентинки.
– О, – смущается Чехов, и быстро добавляет: – Два – это тоже отличное число!
Сулу смотрит на него и отворачивается, заставляя Павла чувствовать себя довольно неловко.
– Так или иначе, это глупый праздник, – ворчит Сулу.
– Да ладно тебе, веселей, Хикару! Ты здесь единственная бука! – Чехов шутливо толкает приятеля плечом.
– Не единственный, – Сулу кивает на соседний столик. – Спок вон тоже та еще бука, так что я в хорошей компании.
Чехов смотрит на коммандера и признает, что друг, пожалуй, прав. Хотя «бука» – не совсем то слово, которое бы выбрал Чехов, описывая Спока. По вулканским стандартам коммандер Спок больше похож на маньяка, высматривающего жертву на их танцполе.
– Ну, думаю, если бы моя девушка танцевала с другим, я бы тоже был недоволен.
– Может быть, – хмурится Чехов.
Хотя в том, что его девушка сейчас танцует с капитаном Кирком, коммандеру некого винить, кроме себя. Спок отказался танцевать с Ухурой, и довольно резко – Чехов сам слышал. Со своего места Павел не может хорошенько рассмотреть выражения лиц Ухуры и Кирка, но, похоже, они веселятся.
Когда Чехов снова оборачивается к Споку, за столиком его уже нет.
– Дерьмо, – бормочет Сулу и Чехов прослеживает его взгляд.
– Blja, – это, конечно, не совсем приличное – точнее совсем не приличное слово – но Павел просто не может сдержаться, когда видит, что Спок пробирается через толпу к Кирку и Ухуре. – Думаешь, он закатит сцену?
– Думаю, мы скоро это выясним, – отвечает Сулу, когда коммандер уже достигает пары.
Спок кладет руку на плечо Ухуры и практически оттаскивает ее от Кирка. Двое мужчин обмениваются яростными взглядами, а затем Спок тащит Ухуру назад к их столику, и та совсем не выглядит счастливой по этому поводу: она что-то сердито выговаривает Споку, но в ответ тот лишь холодно молчит.
– Ха, никогда б не подумал, что Спок у нас такой ревнивый, – говорит Сулу.
Чехов хмурится, вспоминая разговор, который услышал во время своей первой выездной миссии.
– Ага, – отвечает он. И опять чувствует, что упускает что-то важное.
Чехов оглядывается на капитана Кирка: тот не сводит взгляда с руки коммандера, которую он держит на спине своей девушки, пока провожает ее через толпу.
~*~
На следующий день весь корабль гудит о том, что капитан встречается с лейтенантом Кэтлин Робардс из научного отдела.
Сначала Чехов не верит, но когда он заходит в столовую, то сразу замечает, что Кирк сидит за столиком с Кэтлин. По чести сказать, Робардс – красивая, эффектная штучка: высокая, с темными волосами и глазами, и бледной безупречной кожей. Они отлично смотрятся вместе.
Чехов озирается, а затем направляется к столу коммандера Спока. Он не сидел за ним с тех пор, как началась вся эта чехарда между коммандером и капитаном, но Чехов не трус. Он ставит поднос на стол и садится лицом к Споку и Ухуре, и только тогда замечает напряженную тишину между ними.
Павел облизывает губы, отчаянно пытаясь придумать что сказать.
– Ну, значит это таки правда! – говорит он, улыбаясь. – Капитан Кирк встречается с мисс Робардс! Она очень красивая. Я так счастлив, что он нашел себе кого-то.
Коммандер почти – ну вот чуть-чуть не хватило – грохает чашкой об стол.
– Мистер Чехов, воздержитесь от сплетен о Вашем командире.
– Я… я… – начинает заикаться Чехов, бледнея и чувствуя сразу замешательство, боль и вину.
– Спок! – Ухура щелкает языком. – Не будь таким суровым. Павел не имел в виду ничего плохого.
Коммандер поджимает губы.
– Это неприлично. Личная жизнь капитана никоим образом не касается энсина Чехова.
– Спок, это «Энтерпрайз», – закатывает глаза Ухура. – Невинные сплетни тут практически единственный источник развлечений. Если тебе не нравится, просто не слушай, но не мешай развлекаться другим. И я согласна с Пашей – капитану давно пора начать с кем-то встречаться.
Спок бросает быстрый взгляд на Кирка и Кэтлин, а затем снова опускает взгляд в свою тарелку.
– Я не вижу никакой логики в том, чтобы тратить время на обсуждение личной жизни других лиц. Тем более, что совершенно очевидно, что этот слух фальшивый.
– Откуда ты знаешь? Вы же с капитаном не разговариваете, – подымает брови Ухура.
– Я с полной уверенностью могу заявить, что привязанности капитана лежат в другом месте, – категорически заявляет Спок. – Даже если он начнет романтические отношения с лейтенантом Робардс, долго они не продлятся.
– В другом месте? – переспрашивает Ухура, и ее голос звучит как-то странно.
Спок бросает на нее пронзительный взгляд.
– Вы, кажется, очень интересуетесь данной темой.
– На что ты намекаешь? – хмурится Ухура.
– Я ни на что не намекаю, лейтенант, – Спок встает. – Прошу меня извинить, но мое присутствие необходимо на мостике. – И в последний раз глянув на Кирка и Кэтлин, уходит.
Пристальный взгляд Ухуры следит за уходящей фигурой Спока, а потом она, тяжело вздохнув, поворачивается к Чехову. Ниота улыбается ему, но очевидно, что мыслями она далеко. Сейчас она выглядит раздраженной, расстроенной и усталой.
– Не обращай на него внимания, Паша. Ну, это же… Спок.
Чехов с улыбкой кивает, точно зная, что Ухуре не удастся его переубедить: просто коммандер его ненавидит.
~*~
Когда у капитана Кирка плохое настроение, все изо всех сил стараются отвлечь его и ободрить. Когда плохое настроение посещает мистера Спока – все изо всех сил стараются не привлекать его внимания, по возможности, даже не дышать в его присутствии.
Сейчас Спок в очень, очень плохом настроении.
В эти дни он крайне раздражителен, причем до такой степени, что Чехов боится даже ерзать на стуле, чтоб лишний раз не попасть под раздачу. Ему совсем не хочется быть тем, на ком коммандер начнет оттачивать свой острый язык.
Когда мистер Спок делает выговор бедной йомен Рэнд за пыль на ее станции, Сулу посылает Чехову сообщение: Черт побери, что заползло ему в задницу и там сдохло?
Я не знаю, отвечает Чехов.
Минуту спустя Сулу присылает новое сообщение: Меня бесит, что капитан не вмешивается, несмотря на то, что коммандер вытворяет черти что. Сделать Дженис выговор из-за гребаной пыли – это просто смешно. Даже Спок не может не понимать, что это чересчур. Но похоже, он делает это нарочно.
Чехов хмурится и отвечает: Думаешь, он хочет рассердить капитана? Но зачем? Они и так не особо-то ладят!
Сулу отвечает не сразу. Не знаю. Просто мне кажется, что он добивается от Кирка какой-то реакции, или что-то в этом духе.
«Чужая душа – потёмки», – думает Чехов. Наверно, он никогда не поймет коммандера.
~*~
Неделю спустя капитан вернулся за «капитанский столик»: Кэтлин порвала с ним.
Видимо, капитан Кирк «великолепен в постели, но за ее пределами уж слишком холоден и равнодушен». Это ее слова, не Павла. И, видимо, у Кэтлин «нет времени на несерьезные отношения», потому что мистер Спок наконец дал ей проект, работать над которым она мечтала целую вечность и которому теперь намерена посвящать всё свое время.
И если Кэтлин предпочла капитану Кирку какой-то проект, то Чехов решает, что она не заслуживает их Джима.
Также ходят слухи, что у Ухуры и Спока тоже не всё гладко. Их несколько раз заставали за спорами, и йомен Спока сказала Чехову, что парочка не спала вместе уже два месяца. Павел не знает, что и думать. Конечно, коммандер и мисс Ухура не похожи на счастливую пару – сейчас они вообще на пару не похожи – но это еще ничего не значит. В любых отношениях бывают сложные периоды.
Но, как говорится, нет дыма без огня.
~*~
Чехов не хочет подслушивать, честно. Он никогда не делает этого специально – всё происходит чисто случайно.
Он ищет Хикару, когда натыкается на Спока и Ухуру в одной из ботанических лабораторий.
– …ты сказал, что тебе пришлось отменить наш романтический ужин, потому что у тебя дела на корабле, – похоже, Ухура рассержена не на шутку.
Чехов замирает и задерживает дыхание.
– Я сказал не это, – голос Спока звучит ровно, а сам он продолжает что-то рассматривать в своем микроскопе.
– Но ты позволил мне так считать. Ты не поправил меня.
– Технически, это действительно «корабельные дела», лейтенант. Доктор Гринт попросил меня помочь с этими растениями.
Ухура гневно скрещивает руки на груди.
– Может, это и «корабельные дела», но они не входят в твои прямые обязанности, Спок. Было бы лучше, если бы ты ставил наши отношения на первое место. Но ты отменил наше свидание – нашу первую годовщину! – даже не из-за гребаной чрезвычайной ситуации или чего-то в этом роде…
– Не забывайтесь, лейтенант, – и в голосе Спока ясно звучит предупреждение. – В данный момент мы на службе.
Ухура морщит носик.
– Прекрасно. Извините, – она тяжело вздыхает, встречаясь с его глазами. – Что с нами происходит, Спок? Я – эксперт по коммуникативным связям, но, ради Бога, в нашей связи сейчас я коммуникацию наладить не могу. У нас больше не получается разговаривать как прежде. Это уже не работает.
– Вы хотите прекратить наши отношений? – настороженно спрашивает Спок, не отрывая от нее взгляда.
Она пожимает плечами и выглядит уставшей.
– Я не знаю, Спок. В последнее время я чувствую, что мы остаемся вместе только по привычке, потому что это безопасно и знакомо, и мне это не нравится. Меня начинает раздражать в тебе каждый пустяк, и это мне тоже не нравится. Но хуже всего – я чувствую, что теряю тебя как друга. Половину времени я тебя вообще не понимаю! А ты разве этого не чувствуешь? Что мы становимся чужими друг другу?
Коммандер отставляет микроскоп. И смотрит на Ухуру нахмуренно.
– Да.
Она печально улыбается и утыкается лбом в его плечо.
– Думаю, мы впервые за долгое время согласись в чем-то. – Ее голос звучит глуше, когда она продолжает: – Мы должны что-то сделать с этим, Спок. Так продолжаться не может. Не говоря уже о капитане…
Спок едва заметно напрягается.
– При чем здесь капитан? – резко спрашивает он.
Ухура, нахмурившись, отодвигается.
– Что произошло между вами? Каждый раз, когда я упоминаю Джима, ты начинаешь странно себя вести. Это не может быть только из-за вашего с ним спора, причину которого я, кстати, до сих пор не знаю. Поговори со мной, Спок. Пожалуйста.
Коммандер пару минут молча буравит взглядом пол, а потом, видимо решившись, смотрит Ухуре прямо в глаза.
– Джим испытывает к тебе романтические чувства, – решительно заявляет он.
У Чехова отвисает челюсть. Что?
– Что?! – судя по ее округлившимся глазам Ухура удивлена не меньше. – Кто тебе такое сказал?
– Джим.
От изумления у Ухуры даже рот приоткрывается.
– Это он сказал тебе?
– Утвердительно.
– Во время увольнительной? Может, это какое-то недоразумение? Ты уверен, что правильно его понял? Речь шла не о Кэтлин?
Какое-то время Спок смотрит в пустоту за ее плечом.
– Не было никакого недоразумения, Ниота. Да, он сказал об этом во время увольнительной. Но, оглядываясь назад, должен признать, что в его поведении были некоторые признаки, на которые мне следовало бы обратить внимание и раньше. Иногда он вел себя странно, когда мы говорили о тебе, и однажды он даже признался, что пытался с тобой «закрутить», но я не придал этому значения. Что касается его романа с лейтенантом Робардс, то я не знаю его мотивов. Возможно, он пытался отвлечься от тебя.
– Я не куплюсь на такое, – хмурится Ухура. – Кирк никогда не подавал мне никаких знаков, ни одного намека, что испытывает ко мне подобные чувства. Если что-то и было… – она хмурится. – Постой-ка. Ты хочешь сказать… Ты имеешь в виду, что вы оба соперничаете из-за меня?
Спок поджимает губы.
– Я бы выбрал другие выражения… но так и есть.
Она смотрит на него.
– Так вся твоя агрессия и… Ты ревнуешь?
Спок стискивает зубы. И ничего не говорит.
Ухура сужает глаза и наклоняет голову.
– Ты точно ревнуешь… Но кого?
– Я не понимаю, что Вы имеете в виду.
– Не играй со мной в скромность, Спок. Мы встречаемся уже два года. И за всё это время, сколько бы я ни пыталась тебя спровоцировать, ты ни разу ни к кому меня не приревновал – потому что очевидно ревность нелогична – и с чего бы вдруг вздумал ревновать теперь?
Пару секунд она молчит, а потом вдруг начинает смеяться.
– Ты ревнуешь не меня к Кирку. Ты ревнуешь его ко мне, не так ли? – она снова смеется. – Ха-ха-ха, мой собственный парень ревнует ко мне своего лучшего друга, потому что тот меня захотел, какая ирония, господи! – Она поджимает губы. – Впрочем, нельзя сказать, что я удивлена. Кирк – единственный, на кого всегда распространялись твои собственнические инстинкты.
– Я не ревную. И не испытываю собственнические инстинкты по отношению к Джиму.
Ухура подымает брови.
– Я не слепая, Спок, и не брежу. Я тебя знаю. Ты никогда не был для меня открытой книгой, но всё же я знаю тебя получше, чем остальные. Ты ненавидишь не быть в центре внимание Кирка, и тебе не нравится, когда кто-то еще находится в центре его внимания. Ты, считай, светишься весь, когда он тебе улыбается – и жутко раздражаешься, когда он улыбается так кому-то еще. Каждый раз, когда он входит в одну с нами комнату – я для тебя исчезаю. Каждый проклятый раз, Спок. И, черт, как же я завидовала этому, и ничего не могла с этим поделать. А сейчас уже нет.
– Не говори ерунды, – говорит коммандер, заложив руки за спину. – Я ничего не испытываю к Джиму, кроме дружбы.
Ухура криво улыбается.
– Можешь обманывать себя сколько угодно – но это не изменит того факта, что Кирк обвел тебя вокруг пальца.
– Уверяю Вас, я не…
– Спок, – снисходительно останавливает его Ухура. – Пожалуйста. Сейчас ты, можешь ревновать и сердиться на Кирка за то, что он посмел тайно чувствовать что-то к кому-то, кроме тебя. Но я уверена, что стоит ему посмотреть на тебя своим умильно-печальным взглядом и сказать, что он сожалеет, как ты тут же примешь его обратно. Ты ж до смерти этого хочешь. Ты настолько поглощен им, что это уже даже не смешно. Скорее вызывает жалость, когда приходится наблюдать, как ты «дергаешь Джима за косички», пытаясь вернуть его внимание.
Чехов смотрит с приоткрытым ртом, как скулы Спока слегка зеленеют.
Ухура начинает смеяться.
– Боже… Знаешь, это почти мило. Ты как влюбленный подросток, который не знает, что делать с объектом своих желаний.
– Этот разговор закончен, – практически выплевывает коммандер Спок.
Она улыбается, и наклонившись, чмокает его в щеку.
– Нет, не закончен. Мы продолжим его вечером. – Выражение ее лица снова становится серьезным. – Я устала, Спок. Я устала и мне не нравится то, во что превращаются наши отношения. И как это влияет на нас. Мы не можем продолжать так и дальше – это несправедливо по отношению к нам обоим. Пора что-то решать.
Чехов поворачивается и уходит, пока один из них его не заметил.
~*~
На следующий день они прибывают в систему Дельта.
Чехову стоит немало усилий убедить капитана Кирка позволить ему участвовать в высадке на планету, но когда он заверяет капитана, что второй раз всегда лучше, чем первый – Кирк смеется и соглашается. Это очень простая миссия: им нужно провести переговоры об обмене местных кристаллов на медикаменты.
И всё идет хорошо, просто отлично – пока Чехов случайно не наступает на что-то пушистое, что в итоге оказывается домашним питомцем губернатора.
Дело в том, что дельтане своих питомцев обожают до одури и любой причиненный им вред рассматривают как худший вид преступления. За совершение которого, соответственно, полагается худший вид наказания. Чехов ни прибил животинку, даже не близко, но губернатор всё равно закатывает огромный скандал и зовет стражу.
Павел не знает, как теперь капитану в глаза смотреть. Из-за него миссия под угрозой срыва, но хуже всего, что теперь капитану Кирку предстоит публичное унижение. По дельтанскому закону командир несет ответственность за преступления, совершенные его подчиненными.
– У нас нет выбора, кроме как сделать это, капитан, – говорит Спок. Чехов вздрагивает при звуке его голоса. Он только что дал коммандеру еще один прекрасный повод себя ненавидеть.
Кирк растеряно смотрит на Спока. Это, наверно, впервые за много недель, когда они говорят о чем-то, что не является докладом о положении дел.
– Нет, – и лицо Кирка вспыхивает. – Это безумие. Ухура…
Спок напрягается.
– Лейтенанта Ухуры здесь нет. Здесь есть я. Я прекрасно понимаю Ваше нежелание, сэр, но если мы этого не сделаем, то подвергнем риску Вашу жизнь, не говоря уже о миссии. Нам нужны их кристаллы. И у нас нет выбора.
Кирк облизывает губы.
– Я знаю, но это… Только не ты. Я не хочу, чтобы это был ты.
Ноздри Спока яростно раздуваются. Ничего себе, вот сейчас он точно выглядит очень злым.
– Я не позволю кому-то еще… Я – наиболее логичный выбор, сэр. Вы – капитан. Вы не можете унизить себя, делая это с младшим офицером. Это разрушит Ваш авторитет. Кроме того, лейтенант Фергюсон женат, энсин Чехов еще ребенок, а энсин Кличко явно не желает этого делать.
Кирк открывает рот, чтобы что-то сказать, когда губернатор Дельты вопит:
– Мы ждем!
Капитан прикусывает нижнюю губу, а затем стискивает зубы и опускается перед коммандером на колени.
Чехова начинает подташнивать. Это всё его вина.
– Нет! – рычит дельтанец. – Отойди от своего подчиненного, а затем ползи к нему на коленях.
Капитан впивается в него взглядом, но делает как велят. Он явно избегает смотреть сейчас на свой отряд – и с красным лицом начинает ползти к Споку на коленях.
Стоя в своей обычной позе, заложив руки за спину, коммандер наблюдает, как капитан ползет к нему. Чехову отлично видно его лицо – и как ему жаль, что он ничего не может поделать. Хотя неопытному глазу выражение лица Спока и может показаться непроницаемым, но если приглядеться, можно заметить как у него свело челюсти – и это ясно доказывает, что он очень, ну очень зол.
Чехов прикусывает губу, чувствуя, как сводит живот. Он хочет отвести взгляд, но заставляет себя смотреть, потому что это меньшее, что он может сделать. Павел не может просто отвернуться и сделать вид, что ничего не происходит, как поступают другие члены отряда. Это будет его наказанием.
Когда Кирк подползает, Спок расстегивает штаны и вытаскивает свой член. Ха.
Тот почти полностью эрегирован.
– Заставь его тебя умолять! – вопит дельтанец, и толпа разражается приветственными криками.
Эти дельтанцы – извращенцы, думает Чехов, наблюдая, как Спок что-то спокойно говорит капитану. Кажется, он пытается его убедить.
– Умоляй, – рычит дельтанец.
– Пожалуйста, позволь мне отсосать тебе! – говорит капитан резко, и судя по его голосу у него вот-вот начнется истерика. Это замечают и зрители: в толпе раздается свист. Лицо губернатора от ярости наливается кровью.
Чехов обхватывает себя руками, ему страшно. Разъяренная толпа может быть опасной.
Кажется, коммандер тоже так думает, он хватает Кирка за волосы, заставляя того вскинуть голову. И когда он говорит: «Ты будешь умолять меня», – его глаза сверкают от ярости.
Глаза капитана расширяются. Он облизывает губы.
– Позволь мне отсосать тебе, – повторяет он, и на этот раз это звучит чертовски похоже на правду.
По толпе проносится ропот, похоже, убедить удалось не всех.
Спок берет в руку свой член и проводит головкой по щеке Джима. Он по-прежнему выглядит сердитым.
– Попроси хорошенько. – Его член уже полностью налился. – Проси. Назови мое имя.
Кирк нервно сглатывает
– Я хочу отсосать тебе, Спок, – говорит он, глядя коммандеру в глаза. – Пожалуйста, позволь мне взять у тебя в рот.
В толпе слышатся одобрительные крики, но губернатор все еще хмурится.
– Недостаточно! – ворчит он.
Коммандер сжимает зубы.
– Недостаточно, – повторяет он, глядя на капитана. При этом в его глазах отражается что-то, что Павлу не удается как следует разглядеть. Зато он отлично видит, как Спок водит членом по губам Кирка. – Расскажи, как сильно ты этого хочешь.
По толпе проносится одобрительный гул.
У Кирка раскраснелось лицо, а глаза подернулись поволокой.
– Хочу высосать тебя досуха, – говорит он тихим голосом и щекою трется о член Спока, как кошка. Они не отрывают взгляд друг от друга. – Хочу взять его в рот. Хочу, чтоб ты трахал мой рот, пока не кончишь.
Спок смотрит на губернатора, а потом грубо заявляет: «Сойдет», и подносит своего пульсирующий член к губам Кирка.
Чехову действительно, ну вот действительно не стоит на это смотреть, но он замирает, не в силах оторваться от члена коммандера, скользящего во рту капитана. Не то чтобы Павла когда-нибудь возбуждали парни, но сейчас он должен признать, что это… горячо. Это не должно быть так горячо, потому что он наблюдает за своим командирами, подвергающимися публичному унижению, вынужденными это делать. Но видя, как припухшие губы капитана скользят по плоти Спока, он просто ничего не может с собой поделать. В конце концов, он ведь подросток.
Глаза Кирка закрыты. И это выглядит так… Это выглядит, словно ему действительно безумно нравится ласкать ртом член своего старшего помощника. Ох. И правда, понимает Чехов, скользнув глазами вниз и наткнувшись взглядом на выпуклость в штанах Кирка. Похоже, капитан возбужден не меньше коммандера.
Спок зарывается пальцами в волосы Кирка, задавая нужный ритм. Его глаза широко распахнуты – и совершенно черные сейчас. За всё это время он ни разу не отвел взгляда от капитанского лица. Его пальцы скользят по шее Кирка, по его волосам – так, словно всё это принадлежит ему, думает Чехов. Кажется, Ухура была права.
Павел может точно сказать, когда Спок кончает: он дрожит и на секунду прикрывает глаза. Капитан глотает всё.
Чехов вздыхает с облегчением. Слава богу, все кончено.
Капитан встает, и избегая взгляда Спока, обращается к губернатору:
– Удовлетворены? – решительно спрашивает он.
Чехов краснеет, когда он понимает, почему голос капитана Кирка такой хриплый.
Губернатор качает головой, что в их культуре означает согласие, и отвечает:
– Вполне.
~*~
Похоже, фразу «напряжение, которое можно резать ножом» придумали специально для таких вот ситуаций.
Чехов смотрит на свой монитор, делая вид, что очень занят работой. Краем глаза он замечает, что Хикару делает то же самое. На мостике стоит такая гробовая тишина, что Чехов слышит только собственное дыхание да время от времени попискивание пульта.
Это длится с тех пор, как они покинули Дельту. Все избегают смотреть на капитана, коммандера и Ухуру, а те не сморят друг на друга.
Это все Пашина вина. Если бы только… Если бы только он… Но задним умом всяк крепок. И уже бессмысленно о чем-то сожалеть.
Даже после того, как коммандер уходит с мостика в лабораторию для каких-то расчетов, напряжение в воздухе не становится меньше.
Чехов оглядывается. Капитан уткнулся в падд, словно там есть ответы на все вопросы во Вселенной. Спина Ухуры неестественно прямая и, кажется, вот-вот сломается.
Павел снова утыкается в свой пульт невидящим взглядом.
~*~
Чехов сидит в кресле на смотровой площадке. Мучаясь от чувства вины, он не хочет никого видеть. Поэтому заслышав чьи-то шаги, просто съезжает в кресле пониже и старается дышать потише, надеясь, что кто бы это ни был – он просто пройдет мимо, не заметив Павла.
– Итак, – раздается за спиной знакомый голос. Чехов вздрагивает. Это капитан. – Ты хотел поговорить со мной? Я как бы занят сейчас…
– Капитан, – прерывает его мистер Спок, и Чехов обмирает, узнав его голос. Наверно, нужно встать и показаться, чтобы они не решили, будто он подслушивает – но из-за чувства вины и смущения Павел просто не может сейчас смотреть им в глаза. – Я считаю, что нам необходимо обсудить случившееся.
Кирк вздыхает.
– А, может, не надо? Что сделано, то сделано, так какой смысл это обсуждать, правильно? Мы сделали то, что должны были. Давай просто двигаться дальше. – И после секундной заминки: – Ты что, снова со мной разговариваешь?
Спок отвечает ни сразу.
– Независимо от наших… противоречий, я не позволю Вам страдать от чувства вины за то, в чем Вы нисколько не виноваты. Не стоит винить себя в…
Кирк смеется. Но как-то совсем невесело.
– Ты думаешь, это так просто – не винить себя? Ну, то есть умом-то я понимаю, что ни хрена мы поделать не могли, но… я разрушил твои отношения с Ухурой: она порвала с тобой из-за этого.
– Вы ошибаетесь. У нас… были определенные проблемы еще до миссии на Дельте. Фактически, мы всё обсудили еще вчера и пришли к выводу, что нам стоит закончить наши романтические отношения.
– Что?! – восклицает Кирк. – Какого черта ты мне ничего не сказал?
– Я не думал, что это важно.
– Прибил бы тебя, ей-богу. Конечно, это важно, Спок! Существует большая разница между тем, чтобы отсосать чужому парню и… просто парню.
Он замолкает. Повисает неловкое молчание. Помня о вулканском слухе Спока, Чехов пытается дышать как можно тише и желательно через раз.
– Неловко, – говорит Кирк.
– Очень, – с нотками горечи в голосе соглашается Спок.
Кирк тяжело вздыхает.
– Черт возьми, ненавижу это. Эту напряженность и на мостике, и между нами… Я ненавижу ее, Спок. Ненавижу, что каждый проклятый член команды смотрит на нас с Ухурой и так и ждет, когда же мы вцепимся друг другу в волосы.
– Кто-то проявил к Вам неуважение? – резко спрашивает коммандер.
– Да нет, ничего подобного. Все изо всех сил стараются делать вид, что они не в курсе, что произошло на Дельте, но я ж не тупой: уж слишком старательно они стараются. Черт, могу представить себе с каким лицом Комак будет читать отчет о миссии.
– Крайне маловероятно, что адмирал Комак не читал подобные отчеты раньше. На самом деле, это удивительно, что «Энтерпрайз» не сталкивался с такими ситуациями прежде. Но этот инцидент только доказывает, что Вы – ответственный и преданный капитан – и ставите интересы миссии выше своих собственных.
Пару секунд Кирк молчит, а потом вздыхает:
– Да ладно. Итак, о тебе и Ухуре… Ты расстроился?
– Наше расставание было по обоюдному согласию, мы остались друзьями, сэр. Единственное, о чем я сожалею, что мы оставили это втайне.
– Да. Было бы меньше неловкости, если б команда была в курсе, что ты ей не изменял.
– Действительно. Но что есть, то есть.
Они опять замолкают. Чехов ничего не слышит и уже начинает думать, что они покинули смотровую площадку, но тут капитан, наконец, говорит:
– Прекрати говорить мне «сэр», ладно? Я терпеть не могу когда ты называешь меня «капитаном», но «сэр» – это еще хуже.
– И как Вы хотите, чтобы я Вас называл? Поскольку Вы не считаете меня другом, для меня неприемлемо…
– Постой-ка. Кто сказал, что я не считаю тебя своим другом?
– Вы ясно дали мне понять, что сожалеете, что встретили меня.
Кирк вздыхает.
– Ты знаешь, что я не это имел в виду, Спок.
Спок не отвечает.
– Нет, не уходи… Спок, послушай! – Теперь голос звучит где-то совсем рядом с тем местом, где, по расчетам Чехова, должен стоять коммандер. – Той ночью в туалете. Я был пьян и чувствовал себя неважнецки – ну ладно, отвратительно я себя чувствовал – из-за того, что ты тогда сказал. Я не жалею, что встретил тебя. Чтобы ни случилось, ты по-прежнему один из моих лучших друзей, ясно? Даже если ты и был последней задницей всё это время.
– Я… вижу. Так что насчет романтических чувств к Ниоте?
Молчание.
– Что?
– Ниота теперь свободна. Я знаю, что не имею права спрашивать, но ты намерен начать встречаться с нею? Должен признать, что я… запутался. Зачем ты начинал встречаться с лейтенантом Робардс, если испытываешь романтические чувства к Ниоте?
Чехову не сложно представить, как сейчас выглядит капитан Кирк: наверняка растерянно моргает и точно смущен. Невольно подслушивая вчерашний разговор коммандера с Ухурой, Павел чувствовал себя также.
– Чувства к Ниоте, – ровно повторяет Кирк. – Ты имеешь в виду… О. Дерьмо. То есть ты так злился, потому что… – Он смеется с огромным облегчением.
– Я не вижу здесь ничего смешного, – Спок явно не понимает причин веселья друга. – Джим.
Приглушенный смешок.
– Знаю, знаю, ты терпеть не можешь, когда к тебе прикасаются, но потерпи немножко, а? Небольшое объятие не убьет тебя. Я скучал по тебе, ты, ублюдок.
– Означает ли это, что…
– Да. Я забираю тебя обратно.
– Так что насчет…
– Ухуры? Хм, ну знаешь, я понял, что… что это было просто мимолетное увлечение. Она умная и вообще горячая штучка, но…Чтоб тебя, ты мне ребра сломаешь, Спок.
– Я… Мне тоже не хватало твоей компании.
Кирк тихо смеется.
– Могу ли я узнать причину твоего веселья?
– Ну, просто… Я рад, что ты вернулся. – Счастливый вздох Кирка звучит приглушенно – скорее всего, он уткнулся Споку в рубашку. – Хочешь, сходим в спортзал? Мне до смерти не хватало хорошего спарринг-партнера. Слишком долго некому было оценить всё, на что я способен.
– Я принимаю твое предложение.
Чехов усмехается.
~*~
Примерно через месяц всё в конце концов возвращается в норму. Жизнь течет своим чередом, находятся сплетни поинтересней. Отношения капитана Кирка и Ухуры из стадии болезненной вежливости возвращаются к привычному саркастическому подшучиванию. Отношения Спока и Ухуры выглядят дружескими, и как минимум раз в неделю Спок проводит вечер в ее компании – всё остальное время он посвящает Кирку. Чехов считает, что Ухура теперь выглядит гораздо счастливее и непринужденнее, чем раньше. Поговаривают даже, что за ней теперь ухаживает мистер Скотт, и Чехов искренне желает ему удачи.
Ко всеобщему облегчению, капитан и коммандер снова сливаются в единое КиркоСпоковстсво. Если уж на то пошло, то они, кажется, стали еще ближе. Может, потому что Споку больше не приходится делить свое время и внимание между Кирком и Ухурой, а может и нет – Чехов не уверен.
Зато он уверен, что теперь видя Спока рядом с Ухурой капитан больше не напрягается по этому поводу, и в глазах Джима снова сияет свет его солнечных улыбок. Чехов не до конца понимает, отчего капитан до сих пор слегка напряжен и насторожен, но, по крайней мере, сияющие глаза – это уже кое-что.
Таким капитан Чехову нравится гораздо больше. И, похоже, не ему одному.
Ха, думает он, подмечая каким взглядом Спок смотрит на капитана. Что-то назревает.
~*~
Капитан постоянно твердит, что, по его мнению, для повышения доверия и поднятия морального духа команде необходимо побольше общаться со своими старшими офицерами. По правде сказать, Чехов с ним согласен. Пока «Энтерпрайз» летит сквозь дальний космос к очередной звезде или планете с новой исследовательской миссией, им по нескольку месяцев бывает нечем заняться. И моральный дух действительно падает.
Именно поэтому хотя бы раз в месяц капитан организовывает какое-нибудь массовое развлечение. В этом месяце – очередь Чехова придумать чем развлечь команду.
– В прятки играть? Что, правда? – стонет Хикару, подходя к Чехову поближе. – Это – детская игра, Паша!
– Игра называется «жмурки»! – говорит Чехов, нахмурившись. – И чтобы ты знал, ее изобрели в России!
Хикару закатывает глаза и бормочет что-то себе под нос, но тут оба замечают, что капитан уже завязывает Споку глаза. Судя по виду коммандера, тот не особо рад новой забаве, но молча позволяет Кирку как следует закрепить шарф-повязку. Чехов задается вопросом, как Кирку удалось убедить мистера Спока участвовать в их затее да еще и быть «водящим». Словно в ответ на его мысли Хикару замечает:
– Думаю, это логичный выбор «водящего». Если бы Спока поймали, то любой бы без труда узнал его по ушам и прическе.
– Тсс, – шикает на него Чехов, потому что игра уже началась.
Мистер Спок медленно оборачивается, каким-то образом умудряясь грозно смотреться даже с розовым шарфом на глазах. Члены команды нарезают вокруг него круги и хихикают, но коммандер не делает ни малейшей попытки кого-нибудь поймать. Несколько минут он просто стоит на месте и принюхивается – а затем идет прямо к улыбающемуся капитану.
Глаза Кирка расширяются, он дергается, пытаясь убежать, но ко всеобщему волнению коммандер легко его ловит. Капитан замирает, его лицо вспыхивает, пока руки мистера Спока медленно скользят по его телу вверх, добираются до лица… Спок осторожно исследует каждую черточку, пальцы очерчивают губы, скулы, брови.
– Капитан, – объявляет Спок наконец ко всеобщему ликованию.
Капитан Кирк смеется и шутливо толкает Спока локтем. Он что-то говорит о «мошенничающих телепатах», а затем снимает с глаз Спока платок. Несколько секунд они молча смотрят друг другу в глаза, а потом коммандер забирает шарф и осторожно завязывает Кирку глаза.
Да, определенно что-то назревает. Улыбаясь, Чехов поворачивается к Хикару и случайно замечает Ухуру. Стоя рядом со Скотти, она смотрит на двух старших офицеров корабля с болью и удивлением.
~*~
У них было много миссий, которые пошли не так, но миссия на Некасе II – этот тот самый случай, когда всё идет не просто ужасно, а ужасно до смерти.
– Мистер Чехов, – шипит Спок.
– Я пытаюсь, пытаюсь! – его руки практически летают над пультом управления транспортером. – Но вулканическая пыль… Слишком много помех, сэр!
– Это меня не волнует, – рычит коммандер прямо над его ухом. – Пытайтесь лучше.
Чехов дрожит, паника и страх сжимают ему горло.
– Какого хрена, Спок! Если ты и вправду хочешь, чтобы его попытки увенчались долбанным успехом, кончай на него давить! Потому что ты его только отвлекаешь! – кричит доктор Маккой, продолжая метаться туда-сюда по траспортаторной. – Я тоже волнуюсь о малыше, но при этом не запугиваю Чехова.
– Джим не отвечает на наши вызовы, – Спок привычно пытается удержать эмоции. И у него это получается. Почти.
– Возможно, вулкан влияет и на коммуникацию! Клянусь, только с Джимовой удачей можно вляпаться в такое!
– Есть сигнал! – восклицает Чехов. – Не знаю чей, но хоть что-то. Транспортирую!
Грязный энсин Блэк появляется на траспортаторной платформе, и, наверно, плохо так думать, что Чехов жутко разочарован, что это он, а не капитан.
– Энсин, доложите, – резко приказывает Спок. – Где остальной отряд?
– Я не знаю, коммандер, – Блэк тяжело дышит. – Началось сильное землетрясение и в общей суматохе я потерял остальных.
У Спока сводит скулы.
– Свободны, – велит он Блэку и сам становится на траспортаторную платформу. – Транспортируйте, мистер Чехов.
Чехов качает головой.
– Я не могу, сэр! Из-за вулканической пыли я не смогу переместить вас, не подвергнув риску…
От взгляда коммандера Павла пробирает дрожь.
– Транспортируйте меня вниз, энсин. Это приказ.
Кусая губы, Чехов идет к пульту. Коммандер сошел с ума. Из-за того, что транспортировать старпома придется практически вслепую, Чехов может в конечном итоге переместить Спока в кратер вулкана или под груду камней.
– Не надо, Чехов! – резко приказывает Маккой и поворачивается к коммандеру. – Вы никуда не идете, мистер! Джим убьет меня, если я Вам это позволю.
– Вспомните, с кем разговариваете. Вы не можете отдавать мне приказы, доктор, – рычит Спок сквозь зубы. – Запускайте, мистер Чехов.
Чехов разрывается между ними.
Маккой хмурится, скрестив руки на груди.
– На самом деле могу. И я собираюсь воспользоваться своими полномочиями и отстранить Вас как эмоционально заинтересованного в выполнении поставленной задачи. Чехов, возвращайтесь к поиску сигналов. У нас внизу еще четыре человека.
– Да, доктор, – говорит Чехов с облегчением и возвращается к пульту. А если попробовать вот это…
– Я не эмоционально заинтересован.
– О, правда? – издевательски ухмыляется Маккой. – Тогда почему Вы сейчас смотрите на меня так, будто хотите прибить к черту?
– Я не…
– Слушай, Спок, я понимаю, я и сам… Я тоже до смерти за него волнуюсь, но, чтоб тебя, возьми себя в руки! Если мы спустим тебя вниз, то всё, чего добьемся – что нам придется искать на одного парня больше! Где твоя логика, черт возьми?
Чехов почти подскакивает от волнения, обнаружив два слабых сигнала коммуникаторов и тут же нацеливаясь на них.
– Он может быть без сознания, или ранен, или… – говорит тем временем Спок, и в его голосе слышится едва заметное раскаяние.
Молясь пор себя, чтобы один из этих двух был капитаном, Чехов восклицает:
– Поднимаю двух членов экипажа!
Но ни один из них – не капитан Кирк. У Чехова сердце падает, когда он понимает, что первый член экипажа без сознания, его шея вывернута под неестественным углом. Доктор Маккой подскакивает к нему, чтобы проверить пульс, а затем с мрачным лицом поворачивается к коммандеру и качает головой.
Чувствуя тошноту и стараясь не смотреть на Спока, Чехов возвращается к пульту управления.
Он в пол-уха прислушивается к разговору коммандера с уцелевшим и невредимым членом команды. Нет, тот не знает, где находятся капитан и лейтенант Алонсо. Да, ситуация на планете только ухудшается. Судя по всему, планета очень нестабильна и не подходит для колонизации. Чехов уверен, что нашел бы все это чрезвычайно интересным, если бы голос коммандера не становится с каждой секундой всё резче.
Мистер Спок отпускает члена команды и вызывает сотрудников службы безопасности, чтобы отправить тело в лазарет.
В траспортаторной остаются только Спок, Маккой и Чехов. Павел работает, стараясь не обращать внимания на тяжелое молчание. И почему-то молчание Спока еще хуже, чем его резкие слова.
С каждой минутой Чехов чувствует, что ему все труднее и труднее дышать. Он старается не думать о том… не вспоминать… какое у Спока было лицо, когда Чехов не смог транспортировать его мать. Он старается не думать о том, как коммандер смотрит на капитана, когда считает, что никто не видит. Он старается не думать о мертвом члене экипажа – докторе Белинском…
Чехов чуть не плачет от облегчения, когда две слабые точки появляются на экране.
– Я их нашел, – бормочет он, облизывая пересохшие губы.
– Слава богу! – восклицает Маккой.
Спок ничего не говорит, но Чехов и не ждал этого. Сигнал коммуникатора еще ничего не значит, нет никакой гарантии, что его владелец жив или просто не потерял комм.
– Фиксирую, – бормочет Павел, чувствуя как слегка дрожат пальцы. Пожалуйста, просит он. Пожалуйста. – Транспортирую. – Он нажимает кнопку и поднимает глаза.
Они смотрят на траспортаторную платформу, где начинают материализоваться две фигуры. Чехов улыбается, когда видит капитана Кирка – грязным, но живым и невредимым, рядом с лейтенантом Алонсо.
– Слава богу, Джим! – восклицает Маккой, заключая капитана в медвежьи объятия.
– Ой, Боунс, подумай о своей репутации! – с улыбкой поддразнивает доктора Кирк, а сам через плечо Маккоя смотрит на коммандера. – Эй, а ты разве не беспокоился за меня? Где же мои объятия?
Миллионы, миллиарды эмоций проносятся по лицу Спока и он в одно мгновенье пересекает расстояние между ним и Кирком. Маккой едва успевает отойти от Джима, как Спок крепко прижимает капитана к груди.
От удивления у Чехова даже рот приоткрывается. Так, слегка. Насколько он знает, мистер Спок ненавидит публичные проявления привязанности. Капитан Кирк моргает, он выглядит удивленным – скорей всего он просто пошутил об объятии – но спустя миг закрывает глаза и тоже притягивает Спока к себе, пока тот тычется носом в его волосы, ухо, щеку.
– Эээ, – смущенно тянет доктор Маккой и старается смотреть только на лейтенанта Алонсо, который вовсю таращится на командиров. – Ммм… Свободны, лейтенант.
– Да, доктор, – бормочет Алонсо, спешно покидая траспортаторную с ошеломленным выражением лица.
– Это не мне нужно беспокоиться о своей репутации, – ворчит Маккой, глядя на слившуюся в объятии пару, которая и не думает прерываться. Коммандер шепчет что-то капитану на ухо, а Кирк улыбается – нет, просто светится весь, и выглядит практически головокружительно счастливым. Кирк шепчет что-то в ответ, его губы выводят на ушке Спока одному Кирку понятные рисунки, и тот обнимает его еще крепче.
Ох.
И Ох снова, когда коммандер прижимается губами к уголку рта Кирка, затем к другому, а потом они начинают целоваться – сначала медленно, а затем всё более страстно и яростно.
Это похоже на сцену из романтического фильма. Чехов улыбается и смотрит на доктора Маккоя, который закатывает глаза с многострадальным выражением лица.
– Никогда не думал, что скажу это, но наконец-то. Меня уже тошнит от всех этих драм.
Чехов улыбается.
– Меня тоже, доктор!
Он краснеет и оглядывается, услышав стоны. Чтобы покраснеть еще сильнее, видя как руки капитана Кирка жадно шарят по телу коммандера – всюду, куда могут дотянуться. И при этом Джим и Спок целуются, целуются, целуются… Чехов сильно подозревает, что руки Спока уже перебрались ниже Кирковой талии.
– Какого хрена, идите уже в каюту, вы двое! – от открывающихся перспектив Маккой уже зеленеет.
Пара прерывает поцелуй и поворачивается к ним. При этом Спок продолжает придерживать Кирка за талию. Лицо Джима раскраснелось, губы распухли, и он выглядит немного ошеломленным, как будто не до конца может поверить в то, что это происходит на самом деле. Спок смотрит на него с таким… обожанием и неприкрытым желанием во взгляде, что Чехову приходится несколько раз моргнуть, чтобы удостовериться, что глаза его не обманывают.
– Не приходи ко мне потом плакаться, когда запись с камер слежения к вечеру обойдет весь корабль, – ворчит Маккой.
– Ага, – но Кирк уже снова с шальной улыбкой смотрит на своего старшего помощника. А Спок смотрит на улыбающееся лицо Джима и в поцелуе притягивает его обратно.
– Вы что, подростки? – стонет доктор Маккой. И закатывает глаза, так и не получив ответа, потому что его старшие офицеры слишком заняты страстным танцем их языков. – Капитан, коммандер, – говорит он с насмешливым уважением и покидает траспортаторную, качая головой.
Чехов нерешительно смотрит на целующуюся пару, затем тоже идет на выход. Он почти у дверей, когда за спиной слышится: «Мистер Чехов».
Павел оборачивается. Коммандер нежно скользит губами по виску Кирка. Когда он поднимает глаза на Чехова, тот ловит себя на мысли, что еще никогда не видел в глазах коммандера столько нежности.
– Отличная работа, энсин.
Паша судорожно сглатывает и улыбается.
КОНЕЦ
Автор: littlebirdtold
Ссылка на оригинал: littlebirdtold.livejournal.com/10543.html
ЧАСТЬ ВТОРАЯЧАСТЬ ВТОРАЯ
– Я получил 13 валентинок! – с гордостью сообщает Хикару Чехов, на вечеринке по случаю праздника они сидят за одним столом. В последнее время он так переживает из-за коммандера и капитана, что совершенно забыл о Дне святого Валентина, и такое количество валентинок стало приятным сюрпризом. – Но ты, наверно, получил еще больше, да?
Сулу краснеет и демонстрирует ему две валентинки.
– О, – смущается Чехов, и быстро добавляет: – Два – это тоже отличное число!
Сулу смотрит на него и отворачивается, заставляя Павла чувствовать себя довольно неловко.
– Так или иначе, это глупый праздник, – ворчит Сулу.
– Да ладно тебе, веселей, Хикару! Ты здесь единственная бука! – Чехов шутливо толкает приятеля плечом.
– Не единственный, – Сулу кивает на соседний столик. – Спок вон тоже та еще бука, так что я в хорошей компании.
Чехов смотрит на коммандера и признает, что друг, пожалуй, прав. Хотя «бука» – не совсем то слово, которое бы выбрал Чехов, описывая Спока. По вулканским стандартам коммандер Спок больше похож на маньяка, высматривающего жертву на их танцполе.
– Ну, думаю, если бы моя девушка танцевала с другим, я бы тоже был недоволен.
– Может быть, – хмурится Чехов.
Хотя в том, что его девушка сейчас танцует с капитаном Кирком, коммандеру некого винить, кроме себя. Спок отказался танцевать с Ухурой, и довольно резко – Чехов сам слышал. Со своего места Павел не может хорошенько рассмотреть выражения лиц Ухуры и Кирка, но, похоже, они веселятся.
Когда Чехов снова оборачивается к Споку, за столиком его уже нет.
– Дерьмо, – бормочет Сулу и Чехов прослеживает его взгляд.
– Blja, – это, конечно, не совсем приличное – точнее совсем не приличное слово – но Павел просто не может сдержаться, когда видит, что Спок пробирается через толпу к Кирку и Ухуре. – Думаешь, он закатит сцену?
– Думаю, мы скоро это выясним, – отвечает Сулу, когда коммандер уже достигает пары.
Спок кладет руку на плечо Ухуры и практически оттаскивает ее от Кирка. Двое мужчин обмениваются яростными взглядами, а затем Спок тащит Ухуру назад к их столику, и та совсем не выглядит счастливой по этому поводу: она что-то сердито выговаривает Споку, но в ответ тот лишь холодно молчит.
– Ха, никогда б не подумал, что Спок у нас такой ревнивый, – говорит Сулу.
Чехов хмурится, вспоминая разговор, который услышал во время своей первой выездной миссии.
– Ага, – отвечает он. И опять чувствует, что упускает что-то важное.
Чехов оглядывается на капитана Кирка: тот не сводит взгляда с руки коммандера, которую он держит на спине своей девушки, пока провожает ее через толпу.
~*~
На следующий день весь корабль гудит о том, что капитан встречается с лейтенантом Кэтлин Робардс из научного отдела.
Сначала Чехов не верит, но когда он заходит в столовую, то сразу замечает, что Кирк сидит за столиком с Кэтлин. По чести сказать, Робардс – красивая, эффектная штучка: высокая, с темными волосами и глазами, и бледной безупречной кожей. Они отлично смотрятся вместе.
Чехов озирается, а затем направляется к столу коммандера Спока. Он не сидел за ним с тех пор, как началась вся эта чехарда между коммандером и капитаном, но Чехов не трус. Он ставит поднос на стол и садится лицом к Споку и Ухуре, и только тогда замечает напряженную тишину между ними.
Павел облизывает губы, отчаянно пытаясь придумать что сказать.
– Ну, значит это таки правда! – говорит он, улыбаясь. – Капитан Кирк встречается с мисс Робардс! Она очень красивая. Я так счастлив, что он нашел себе кого-то.
Коммандер почти – ну вот чуть-чуть не хватило – грохает чашкой об стол.
– Мистер Чехов, воздержитесь от сплетен о Вашем командире.
– Я… я… – начинает заикаться Чехов, бледнея и чувствуя сразу замешательство, боль и вину.
– Спок! – Ухура щелкает языком. – Не будь таким суровым. Павел не имел в виду ничего плохого.
Коммандер поджимает губы.
– Это неприлично. Личная жизнь капитана никоим образом не касается энсина Чехова.
– Спок, это «Энтерпрайз», – закатывает глаза Ухура. – Невинные сплетни тут практически единственный источник развлечений. Если тебе не нравится, просто не слушай, но не мешай развлекаться другим. И я согласна с Пашей – капитану давно пора начать с кем-то встречаться.
Спок бросает быстрый взгляд на Кирка и Кэтлин, а затем снова опускает взгляд в свою тарелку.
– Я не вижу никакой логики в том, чтобы тратить время на обсуждение личной жизни других лиц. Тем более, что совершенно очевидно, что этот слух фальшивый.
– Откуда ты знаешь? Вы же с капитаном не разговариваете, – подымает брови Ухура.
– Я с полной уверенностью могу заявить, что привязанности капитана лежат в другом месте, – категорически заявляет Спок. – Даже если он начнет романтические отношения с лейтенантом Робардс, долго они не продлятся.
– В другом месте? – переспрашивает Ухура, и ее голос звучит как-то странно.
Спок бросает на нее пронзительный взгляд.
– Вы, кажется, очень интересуетесь данной темой.
– На что ты намекаешь? – хмурится Ухура.
– Я ни на что не намекаю, лейтенант, – Спок встает. – Прошу меня извинить, но мое присутствие необходимо на мостике. – И в последний раз глянув на Кирка и Кэтлин, уходит.
Пристальный взгляд Ухуры следит за уходящей фигурой Спока, а потом она, тяжело вздохнув, поворачивается к Чехову. Ниота улыбается ему, но очевидно, что мыслями она далеко. Сейчас она выглядит раздраженной, расстроенной и усталой.
– Не обращай на него внимания, Паша. Ну, это же… Спок.
Чехов с улыбкой кивает, точно зная, что Ухуре не удастся его переубедить: просто коммандер его ненавидит.
~*~
Когда у капитана Кирка плохое настроение, все изо всех сил стараются отвлечь его и ободрить. Когда плохое настроение посещает мистера Спока – все изо всех сил стараются не привлекать его внимания, по возможности, даже не дышать в его присутствии.
Сейчас Спок в очень, очень плохом настроении.
В эти дни он крайне раздражителен, причем до такой степени, что Чехов боится даже ерзать на стуле, чтоб лишний раз не попасть под раздачу. Ему совсем не хочется быть тем, на ком коммандер начнет оттачивать свой острый язык.
Когда мистер Спок делает выговор бедной йомен Рэнд за пыль на ее станции, Сулу посылает Чехову сообщение: Черт побери, что заползло ему в задницу и там сдохло?
Я не знаю, отвечает Чехов.
Минуту спустя Сулу присылает новое сообщение: Меня бесит, что капитан не вмешивается, несмотря на то, что коммандер вытворяет черти что. Сделать Дженис выговор из-за гребаной пыли – это просто смешно. Даже Спок не может не понимать, что это чересчур. Но похоже, он делает это нарочно.
Чехов хмурится и отвечает: Думаешь, он хочет рассердить капитана? Но зачем? Они и так не особо-то ладят!
Сулу отвечает не сразу. Не знаю. Просто мне кажется, что он добивается от Кирка какой-то реакции, или что-то в этом духе.
«Чужая душа – потёмки», – думает Чехов. Наверно, он никогда не поймет коммандера.
~*~
Неделю спустя капитан вернулся за «капитанский столик»: Кэтлин порвала с ним.
Видимо, капитан Кирк «великолепен в постели, но за ее пределами уж слишком холоден и равнодушен». Это ее слова, не Павла. И, видимо, у Кэтлин «нет времени на несерьезные отношения», потому что мистер Спок наконец дал ей проект, работать над которым она мечтала целую вечность и которому теперь намерена посвящать всё свое время.
И если Кэтлин предпочла капитану Кирку какой-то проект, то Чехов решает, что она не заслуживает их Джима.
Также ходят слухи, что у Ухуры и Спока тоже не всё гладко. Их несколько раз заставали за спорами, и йомен Спока сказала Чехову, что парочка не спала вместе уже два месяца. Павел не знает, что и думать. Конечно, коммандер и мисс Ухура не похожи на счастливую пару – сейчас они вообще на пару не похожи – но это еще ничего не значит. В любых отношениях бывают сложные периоды.
Но, как говорится, нет дыма без огня.
~*~
Чехов не хочет подслушивать, честно. Он никогда не делает этого специально – всё происходит чисто случайно.
Он ищет Хикару, когда натыкается на Спока и Ухуру в одной из ботанических лабораторий.
– …ты сказал, что тебе пришлось отменить наш романтический ужин, потому что у тебя дела на корабле, – похоже, Ухура рассержена не на шутку.
Чехов замирает и задерживает дыхание.
– Я сказал не это, – голос Спока звучит ровно, а сам он продолжает что-то рассматривать в своем микроскопе.
– Но ты позволил мне так считать. Ты не поправил меня.
– Технически, это действительно «корабельные дела», лейтенант. Доктор Гринт попросил меня помочь с этими растениями.
Ухура гневно скрещивает руки на груди.
– Может, это и «корабельные дела», но они не входят в твои прямые обязанности, Спок. Было бы лучше, если бы ты ставил наши отношения на первое место. Но ты отменил наше свидание – нашу первую годовщину! – даже не из-за гребаной чрезвычайной ситуации или чего-то в этом роде…
– Не забывайтесь, лейтенант, – и в голосе Спока ясно звучит предупреждение. – В данный момент мы на службе.
Ухура морщит носик.
– Прекрасно. Извините, – она тяжело вздыхает, встречаясь с его глазами. – Что с нами происходит, Спок? Я – эксперт по коммуникативным связям, но, ради Бога, в нашей связи сейчас я коммуникацию наладить не могу. У нас больше не получается разговаривать как прежде. Это уже не работает.
– Вы хотите прекратить наши отношений? – настороженно спрашивает Спок, не отрывая от нее взгляда.
Она пожимает плечами и выглядит уставшей.
– Я не знаю, Спок. В последнее время я чувствую, что мы остаемся вместе только по привычке, потому что это безопасно и знакомо, и мне это не нравится. Меня начинает раздражать в тебе каждый пустяк, и это мне тоже не нравится. Но хуже всего – я чувствую, что теряю тебя как друга. Половину времени я тебя вообще не понимаю! А ты разве этого не чувствуешь? Что мы становимся чужими друг другу?
Коммандер отставляет микроскоп. И смотрит на Ухуру нахмуренно.
– Да.
Она печально улыбается и утыкается лбом в его плечо.
– Думаю, мы впервые за долгое время согласись в чем-то. – Ее голос звучит глуше, когда она продолжает: – Мы должны что-то сделать с этим, Спок. Так продолжаться не может. Не говоря уже о капитане…
Спок едва заметно напрягается.
– При чем здесь капитан? – резко спрашивает он.
Ухура, нахмурившись, отодвигается.
– Что произошло между вами? Каждый раз, когда я упоминаю Джима, ты начинаешь странно себя вести. Это не может быть только из-за вашего с ним спора, причину которого я, кстати, до сих пор не знаю. Поговори со мной, Спок. Пожалуйста.
Коммандер пару минут молча буравит взглядом пол, а потом, видимо решившись, смотрит Ухуре прямо в глаза.
– Джим испытывает к тебе романтические чувства, – решительно заявляет он.
У Чехова отвисает челюсть. Что?
– Что?! – судя по ее округлившимся глазам Ухура удивлена не меньше. – Кто тебе такое сказал?
– Джим.
От изумления у Ухуры даже рот приоткрывается.
– Это он сказал тебе?
– Утвердительно.
– Во время увольнительной? Может, это какое-то недоразумение? Ты уверен, что правильно его понял? Речь шла не о Кэтлин?
Какое-то время Спок смотрит в пустоту за ее плечом.
– Не было никакого недоразумения, Ниота. Да, он сказал об этом во время увольнительной. Но, оглядываясь назад, должен признать, что в его поведении были некоторые признаки, на которые мне следовало бы обратить внимание и раньше. Иногда он вел себя странно, когда мы говорили о тебе, и однажды он даже признался, что пытался с тобой «закрутить», но я не придал этому значения. Что касается его романа с лейтенантом Робардс, то я не знаю его мотивов. Возможно, он пытался отвлечься от тебя.
– Я не куплюсь на такое, – хмурится Ухура. – Кирк никогда не подавал мне никаких знаков, ни одного намека, что испытывает ко мне подобные чувства. Если что-то и было… – она хмурится. – Постой-ка. Ты хочешь сказать… Ты имеешь в виду, что вы оба соперничаете из-за меня?
Спок поджимает губы.
– Я бы выбрал другие выражения… но так и есть.
Она смотрит на него.
– Так вся твоя агрессия и… Ты ревнуешь?
Спок стискивает зубы. И ничего не говорит.
Ухура сужает глаза и наклоняет голову.
– Ты точно ревнуешь… Но кого?
– Я не понимаю, что Вы имеете в виду.
– Не играй со мной в скромность, Спок. Мы встречаемся уже два года. И за всё это время, сколько бы я ни пыталась тебя спровоцировать, ты ни разу ни к кому меня не приревновал – потому что очевидно ревность нелогична – и с чего бы вдруг вздумал ревновать теперь?
Пару секунд она молчит, а потом вдруг начинает смеяться.
– Ты ревнуешь не меня к Кирку. Ты ревнуешь его ко мне, не так ли? – она снова смеется. – Ха-ха-ха, мой собственный парень ревнует ко мне своего лучшего друга, потому что тот меня захотел, какая ирония, господи! – Она поджимает губы. – Впрочем, нельзя сказать, что я удивлена. Кирк – единственный, на кого всегда распространялись твои собственнические инстинкты.
– Я не ревную. И не испытываю собственнические инстинкты по отношению к Джиму.
Ухура подымает брови.
– Я не слепая, Спок, и не брежу. Я тебя знаю. Ты никогда не был для меня открытой книгой, но всё же я знаю тебя получше, чем остальные. Ты ненавидишь не быть в центре внимание Кирка, и тебе не нравится, когда кто-то еще находится в центре его внимания. Ты, считай, светишься весь, когда он тебе улыбается – и жутко раздражаешься, когда он улыбается так кому-то еще. Каждый раз, когда он входит в одну с нами комнату – я для тебя исчезаю. Каждый проклятый раз, Спок. И, черт, как же я завидовала этому, и ничего не могла с этим поделать. А сейчас уже нет.
– Не говори ерунды, – говорит коммандер, заложив руки за спину. – Я ничего не испытываю к Джиму, кроме дружбы.
Ухура криво улыбается.
– Можешь обманывать себя сколько угодно – но это не изменит того факта, что Кирк обвел тебя вокруг пальца.
– Уверяю Вас, я не…
– Спок, – снисходительно останавливает его Ухура. – Пожалуйста. Сейчас ты, можешь ревновать и сердиться на Кирка за то, что он посмел тайно чувствовать что-то к кому-то, кроме тебя. Но я уверена, что стоит ему посмотреть на тебя своим умильно-печальным взглядом и сказать, что он сожалеет, как ты тут же примешь его обратно. Ты ж до смерти этого хочешь. Ты настолько поглощен им, что это уже даже не смешно. Скорее вызывает жалость, когда приходится наблюдать, как ты «дергаешь Джима за косички», пытаясь вернуть его внимание.
Чехов смотрит с приоткрытым ртом, как скулы Спока слегка зеленеют.
Ухура начинает смеяться.
– Боже… Знаешь, это почти мило. Ты как влюбленный подросток, который не знает, что делать с объектом своих желаний.
– Этот разговор закончен, – практически выплевывает коммандер Спок.
Она улыбается, и наклонившись, чмокает его в щеку.
– Нет, не закончен. Мы продолжим его вечером. – Выражение ее лица снова становится серьезным. – Я устала, Спок. Я устала и мне не нравится то, во что превращаются наши отношения. И как это влияет на нас. Мы не можем продолжать так и дальше – это несправедливо по отношению к нам обоим. Пора что-то решать.
Чехов поворачивается и уходит, пока один из них его не заметил.
~*~
На следующий день они прибывают в систему Дельта.
Чехову стоит немало усилий убедить капитана Кирка позволить ему участвовать в высадке на планету, но когда он заверяет капитана, что второй раз всегда лучше, чем первый – Кирк смеется и соглашается. Это очень простая миссия: им нужно провести переговоры об обмене местных кристаллов на медикаменты.
И всё идет хорошо, просто отлично – пока Чехов случайно не наступает на что-то пушистое, что в итоге оказывается домашним питомцем губернатора.
Дело в том, что дельтане своих питомцев обожают до одури и любой причиненный им вред рассматривают как худший вид преступления. За совершение которого, соответственно, полагается худший вид наказания. Чехов ни прибил животинку, даже не близко, но губернатор всё равно закатывает огромный скандал и зовет стражу.
Павел не знает, как теперь капитану в глаза смотреть. Из-за него миссия под угрозой срыва, но хуже всего, что теперь капитану Кирку предстоит публичное унижение. По дельтанскому закону командир несет ответственность за преступления, совершенные его подчиненными.
– У нас нет выбора, кроме как сделать это, капитан, – говорит Спок. Чехов вздрагивает при звуке его голоса. Он только что дал коммандеру еще один прекрасный повод себя ненавидеть.
Кирк растеряно смотрит на Спока. Это, наверно, впервые за много недель, когда они говорят о чем-то, что не является докладом о положении дел.
– Нет, – и лицо Кирка вспыхивает. – Это безумие. Ухура…
Спок напрягается.
– Лейтенанта Ухуры здесь нет. Здесь есть я. Я прекрасно понимаю Ваше нежелание, сэр, но если мы этого не сделаем, то подвергнем риску Вашу жизнь, не говоря уже о миссии. Нам нужны их кристаллы. И у нас нет выбора.
Кирк облизывает губы.
– Я знаю, но это… Только не ты. Я не хочу, чтобы это был ты.
Ноздри Спока яростно раздуваются. Ничего себе, вот сейчас он точно выглядит очень злым.
– Я не позволю кому-то еще… Я – наиболее логичный выбор, сэр. Вы – капитан. Вы не можете унизить себя, делая это с младшим офицером. Это разрушит Ваш авторитет. Кроме того, лейтенант Фергюсон женат, энсин Чехов еще ребенок, а энсин Кличко явно не желает этого делать.
Кирк открывает рот, чтобы что-то сказать, когда губернатор Дельты вопит:
– Мы ждем!
Капитан прикусывает нижнюю губу, а затем стискивает зубы и опускается перед коммандером на колени.
Чехова начинает подташнивать. Это всё его вина.
– Нет! – рычит дельтанец. – Отойди от своего подчиненного, а затем ползи к нему на коленях.
Капитан впивается в него взглядом, но делает как велят. Он явно избегает смотреть сейчас на свой отряд – и с красным лицом начинает ползти к Споку на коленях.
Стоя в своей обычной позе, заложив руки за спину, коммандер наблюдает, как капитан ползет к нему. Чехову отлично видно его лицо – и как ему жаль, что он ничего не может поделать. Хотя неопытному глазу выражение лица Спока и может показаться непроницаемым, но если приглядеться, можно заметить как у него свело челюсти – и это ясно доказывает, что он очень, ну очень зол.
Чехов прикусывает губу, чувствуя, как сводит живот. Он хочет отвести взгляд, но заставляет себя смотреть, потому что это меньшее, что он может сделать. Павел не может просто отвернуться и сделать вид, что ничего не происходит, как поступают другие члены отряда. Это будет его наказанием.
Когда Кирк подползает, Спок расстегивает штаны и вытаскивает свой член. Ха.
Тот почти полностью эрегирован.
– Заставь его тебя умолять! – вопит дельтанец, и толпа разражается приветственными криками.
Эти дельтанцы – извращенцы, думает Чехов, наблюдая, как Спок что-то спокойно говорит капитану. Кажется, он пытается его убедить.
– Умоляй, – рычит дельтанец.
– Пожалуйста, позволь мне отсосать тебе! – говорит капитан резко, и судя по его голосу у него вот-вот начнется истерика. Это замечают и зрители: в толпе раздается свист. Лицо губернатора от ярости наливается кровью.
Чехов обхватывает себя руками, ему страшно. Разъяренная толпа может быть опасной.
Кажется, коммандер тоже так думает, он хватает Кирка за волосы, заставляя того вскинуть голову. И когда он говорит: «Ты будешь умолять меня», – его глаза сверкают от ярости.
Глаза капитана расширяются. Он облизывает губы.
– Позволь мне отсосать тебе, – повторяет он, и на этот раз это звучит чертовски похоже на правду.
По толпе проносится ропот, похоже, убедить удалось не всех.
Спок берет в руку свой член и проводит головкой по щеке Джима. Он по-прежнему выглядит сердитым.
– Попроси хорошенько. – Его член уже полностью налился. – Проси. Назови мое имя.
Кирк нервно сглатывает
– Я хочу отсосать тебе, Спок, – говорит он, глядя коммандеру в глаза. – Пожалуйста, позволь мне взять у тебя в рот.
В толпе слышатся одобрительные крики, но губернатор все еще хмурится.
– Недостаточно! – ворчит он.
Коммандер сжимает зубы.
– Недостаточно, – повторяет он, глядя на капитана. При этом в его глазах отражается что-то, что Павлу не удается как следует разглядеть. Зато он отлично видит, как Спок водит членом по губам Кирка. – Расскажи, как сильно ты этого хочешь.
По толпе проносится одобрительный гул.
У Кирка раскраснелось лицо, а глаза подернулись поволокой.
– Хочу высосать тебя досуха, – говорит он тихим голосом и щекою трется о член Спока, как кошка. Они не отрывают взгляд друг от друга. – Хочу взять его в рот. Хочу, чтоб ты трахал мой рот, пока не кончишь.
Спок смотрит на губернатора, а потом грубо заявляет: «Сойдет», и подносит своего пульсирующий член к губам Кирка.
Чехову действительно, ну вот действительно не стоит на это смотреть, но он замирает, не в силах оторваться от члена коммандера, скользящего во рту капитана. Не то чтобы Павла когда-нибудь возбуждали парни, но сейчас он должен признать, что это… горячо. Это не должно быть так горячо, потому что он наблюдает за своим командирами, подвергающимися публичному унижению, вынужденными это делать. Но видя, как припухшие губы капитана скользят по плоти Спока, он просто ничего не может с собой поделать. В конце концов, он ведь подросток.
Глаза Кирка закрыты. И это выглядит так… Это выглядит, словно ему действительно безумно нравится ласкать ртом член своего старшего помощника. Ох. И правда, понимает Чехов, скользнув глазами вниз и наткнувшись взглядом на выпуклость в штанах Кирка. Похоже, капитан возбужден не меньше коммандера.
Спок зарывается пальцами в волосы Кирка, задавая нужный ритм. Его глаза широко распахнуты – и совершенно черные сейчас. За всё это время он ни разу не отвел взгляда от капитанского лица. Его пальцы скользят по шее Кирка, по его волосам – так, словно всё это принадлежит ему, думает Чехов. Кажется, Ухура была права.
Павел может точно сказать, когда Спок кончает: он дрожит и на секунду прикрывает глаза. Капитан глотает всё.
Чехов вздыхает с облегчением. Слава богу, все кончено.
Капитан встает, и избегая взгляда Спока, обращается к губернатору:
– Удовлетворены? – решительно спрашивает он.
Чехов краснеет, когда он понимает, почему голос капитана Кирка такой хриплый.
Губернатор качает головой, что в их культуре означает согласие, и отвечает:
– Вполне.
~*~
Похоже, фразу «напряжение, которое можно резать ножом» придумали специально для таких вот ситуаций.
Чехов смотрит на свой монитор, делая вид, что очень занят работой. Краем глаза он замечает, что Хикару делает то же самое. На мостике стоит такая гробовая тишина, что Чехов слышит только собственное дыхание да время от времени попискивание пульта.
Это длится с тех пор, как они покинули Дельту. Все избегают смотреть на капитана, коммандера и Ухуру, а те не сморят друг на друга.
Это все Пашина вина. Если бы только… Если бы только он… Но задним умом всяк крепок. И уже бессмысленно о чем-то сожалеть.
Даже после того, как коммандер уходит с мостика в лабораторию для каких-то расчетов, напряжение в воздухе не становится меньше.
Чехов оглядывается. Капитан уткнулся в падд, словно там есть ответы на все вопросы во Вселенной. Спина Ухуры неестественно прямая и, кажется, вот-вот сломается.
Павел снова утыкается в свой пульт невидящим взглядом.
~*~
Чехов сидит в кресле на смотровой площадке. Мучаясь от чувства вины, он не хочет никого видеть. Поэтому заслышав чьи-то шаги, просто съезжает в кресле пониже и старается дышать потише, надеясь, что кто бы это ни был – он просто пройдет мимо, не заметив Павла.
– Итак, – раздается за спиной знакомый голос. Чехов вздрагивает. Это капитан. – Ты хотел поговорить со мной? Я как бы занят сейчас…
– Капитан, – прерывает его мистер Спок, и Чехов обмирает, узнав его голос. Наверно, нужно встать и показаться, чтобы они не решили, будто он подслушивает – но из-за чувства вины и смущения Павел просто не может сейчас смотреть им в глаза. – Я считаю, что нам необходимо обсудить случившееся.
Кирк вздыхает.
– А, может, не надо? Что сделано, то сделано, так какой смысл это обсуждать, правильно? Мы сделали то, что должны были. Давай просто двигаться дальше. – И после секундной заминки: – Ты что, снова со мной разговариваешь?
Спок отвечает ни сразу.
– Независимо от наших… противоречий, я не позволю Вам страдать от чувства вины за то, в чем Вы нисколько не виноваты. Не стоит винить себя в…
Кирк смеется. Но как-то совсем невесело.
– Ты думаешь, это так просто – не винить себя? Ну, то есть умом-то я понимаю, что ни хрена мы поделать не могли, но… я разрушил твои отношения с Ухурой: она порвала с тобой из-за этого.
– Вы ошибаетесь. У нас… были определенные проблемы еще до миссии на Дельте. Фактически, мы всё обсудили еще вчера и пришли к выводу, что нам стоит закончить наши романтические отношения.
– Что?! – восклицает Кирк. – Какого черта ты мне ничего не сказал?
– Я не думал, что это важно.
– Прибил бы тебя, ей-богу. Конечно, это важно, Спок! Существует большая разница между тем, чтобы отсосать чужому парню и… просто парню.
Он замолкает. Повисает неловкое молчание. Помня о вулканском слухе Спока, Чехов пытается дышать как можно тише и желательно через раз.
– Неловко, – говорит Кирк.
– Очень, – с нотками горечи в голосе соглашается Спок.
Кирк тяжело вздыхает.
– Черт возьми, ненавижу это. Эту напряженность и на мостике, и между нами… Я ненавижу ее, Спок. Ненавижу, что каждый проклятый член команды смотрит на нас с Ухурой и так и ждет, когда же мы вцепимся друг другу в волосы.
– Кто-то проявил к Вам неуважение? – резко спрашивает коммандер.
– Да нет, ничего подобного. Все изо всех сил стараются делать вид, что они не в курсе, что произошло на Дельте, но я ж не тупой: уж слишком старательно они стараются. Черт, могу представить себе с каким лицом Комак будет читать отчет о миссии.
– Крайне маловероятно, что адмирал Комак не читал подобные отчеты раньше. На самом деле, это удивительно, что «Энтерпрайз» не сталкивался с такими ситуациями прежде. Но этот инцидент только доказывает, что Вы – ответственный и преданный капитан – и ставите интересы миссии выше своих собственных.
Пару секунд Кирк молчит, а потом вздыхает:
– Да ладно. Итак, о тебе и Ухуре… Ты расстроился?
– Наше расставание было по обоюдному согласию, мы остались друзьями, сэр. Единственное, о чем я сожалею, что мы оставили это втайне.
– Да. Было бы меньше неловкости, если б команда была в курсе, что ты ей не изменял.
– Действительно. Но что есть, то есть.
Они опять замолкают. Чехов ничего не слышит и уже начинает думать, что они покинули смотровую площадку, но тут капитан, наконец, говорит:
– Прекрати говорить мне «сэр», ладно? Я терпеть не могу когда ты называешь меня «капитаном», но «сэр» – это еще хуже.
– И как Вы хотите, чтобы я Вас называл? Поскольку Вы не считаете меня другом, для меня неприемлемо…
– Постой-ка. Кто сказал, что я не считаю тебя своим другом?
– Вы ясно дали мне понять, что сожалеете, что встретили меня.
Кирк вздыхает.
– Ты знаешь, что я не это имел в виду, Спок.
Спок не отвечает.
– Нет, не уходи… Спок, послушай! – Теперь голос звучит где-то совсем рядом с тем местом, где, по расчетам Чехова, должен стоять коммандер. – Той ночью в туалете. Я был пьян и чувствовал себя неважнецки – ну ладно, отвратительно я себя чувствовал – из-за того, что ты тогда сказал. Я не жалею, что встретил тебя. Чтобы ни случилось, ты по-прежнему один из моих лучших друзей, ясно? Даже если ты и был последней задницей всё это время.
– Я… вижу. Так что насчет романтических чувств к Ниоте?
Молчание.
– Что?
– Ниота теперь свободна. Я знаю, что не имею права спрашивать, но ты намерен начать встречаться с нею? Должен признать, что я… запутался. Зачем ты начинал встречаться с лейтенантом Робардс, если испытываешь романтические чувства к Ниоте?
Чехову не сложно представить, как сейчас выглядит капитан Кирк: наверняка растерянно моргает и точно смущен. Невольно подслушивая вчерашний разговор коммандера с Ухурой, Павел чувствовал себя также.
– Чувства к Ниоте, – ровно повторяет Кирк. – Ты имеешь в виду… О. Дерьмо. То есть ты так злился, потому что… – Он смеется с огромным облегчением.
– Я не вижу здесь ничего смешного, – Спок явно не понимает причин веселья друга. – Джим.
Приглушенный смешок.
– Знаю, знаю, ты терпеть не можешь, когда к тебе прикасаются, но потерпи немножко, а? Небольшое объятие не убьет тебя. Я скучал по тебе, ты, ублюдок.
– Означает ли это, что…
– Да. Я забираю тебя обратно.
– Так что насчет…
– Ухуры? Хм, ну знаешь, я понял, что… что это было просто мимолетное увлечение. Она умная и вообще горячая штучка, но…Чтоб тебя, ты мне ребра сломаешь, Спок.
– Я… Мне тоже не хватало твоей компании.
Кирк тихо смеется.
– Могу ли я узнать причину твоего веселья?
– Ну, просто… Я рад, что ты вернулся. – Счастливый вздох Кирка звучит приглушенно – скорее всего, он уткнулся Споку в рубашку. – Хочешь, сходим в спортзал? Мне до смерти не хватало хорошего спарринг-партнера. Слишком долго некому было оценить всё, на что я способен.
– Я принимаю твое предложение.
Чехов усмехается.
~*~
Примерно через месяц всё в конце концов возвращается в норму. Жизнь течет своим чередом, находятся сплетни поинтересней. Отношения капитана Кирка и Ухуры из стадии болезненной вежливости возвращаются к привычному саркастическому подшучиванию. Отношения Спока и Ухуры выглядят дружескими, и как минимум раз в неделю Спок проводит вечер в ее компании – всё остальное время он посвящает Кирку. Чехов считает, что Ухура теперь выглядит гораздо счастливее и непринужденнее, чем раньше. Поговаривают даже, что за ней теперь ухаживает мистер Скотт, и Чехов искренне желает ему удачи.
Ко всеобщему облегчению, капитан и коммандер снова сливаются в единое КиркоСпоковстсво. Если уж на то пошло, то они, кажется, стали еще ближе. Может, потому что Споку больше не приходится делить свое время и внимание между Кирком и Ухурой, а может и нет – Чехов не уверен.
Зато он уверен, что теперь видя Спока рядом с Ухурой капитан больше не напрягается по этому поводу, и в глазах Джима снова сияет свет его солнечных улыбок. Чехов не до конца понимает, отчего капитан до сих пор слегка напряжен и насторожен, но, по крайней мере, сияющие глаза – это уже кое-что.
Таким капитан Чехову нравится гораздо больше. И, похоже, не ему одному.
Ха, думает он, подмечая каким взглядом Спок смотрит на капитана. Что-то назревает.
~*~
Капитан постоянно твердит, что, по его мнению, для повышения доверия и поднятия морального духа команде необходимо побольше общаться со своими старшими офицерами. По правде сказать, Чехов с ним согласен. Пока «Энтерпрайз» летит сквозь дальний космос к очередной звезде или планете с новой исследовательской миссией, им по нескольку месяцев бывает нечем заняться. И моральный дух действительно падает.
Именно поэтому хотя бы раз в месяц капитан организовывает какое-нибудь массовое развлечение. В этом месяце – очередь Чехова придумать чем развлечь команду.
– В прятки играть? Что, правда? – стонет Хикару, подходя к Чехову поближе. – Это – детская игра, Паша!
– Игра называется «жмурки»! – говорит Чехов, нахмурившись. – И чтобы ты знал, ее изобрели в России!
Хикару закатывает глаза и бормочет что-то себе под нос, но тут оба замечают, что капитан уже завязывает Споку глаза. Судя по виду коммандера, тот не особо рад новой забаве, но молча позволяет Кирку как следует закрепить шарф-повязку. Чехов задается вопросом, как Кирку удалось убедить мистера Спока участвовать в их затее да еще и быть «водящим». Словно в ответ на его мысли Хикару замечает:
– Думаю, это логичный выбор «водящего». Если бы Спока поймали, то любой бы без труда узнал его по ушам и прическе.
– Тсс, – шикает на него Чехов, потому что игра уже началась.
Мистер Спок медленно оборачивается, каким-то образом умудряясь грозно смотреться даже с розовым шарфом на глазах. Члены команды нарезают вокруг него круги и хихикают, но коммандер не делает ни малейшей попытки кого-нибудь поймать. Несколько минут он просто стоит на месте и принюхивается – а затем идет прямо к улыбающемуся капитану.
Глаза Кирка расширяются, он дергается, пытаясь убежать, но ко всеобщему волнению коммандер легко его ловит. Капитан замирает, его лицо вспыхивает, пока руки мистера Спока медленно скользят по его телу вверх, добираются до лица… Спок осторожно исследует каждую черточку, пальцы очерчивают губы, скулы, брови.
– Капитан, – объявляет Спок наконец ко всеобщему ликованию.
Капитан Кирк смеется и шутливо толкает Спока локтем. Он что-то говорит о «мошенничающих телепатах», а затем снимает с глаз Спока платок. Несколько секунд они молча смотрят друг другу в глаза, а потом коммандер забирает шарф и осторожно завязывает Кирку глаза.
Да, определенно что-то назревает. Улыбаясь, Чехов поворачивается к Хикару и случайно замечает Ухуру. Стоя рядом со Скотти, она смотрит на двух старших офицеров корабля с болью и удивлением.
~*~
У них было много миссий, которые пошли не так, но миссия на Некасе II – этот тот самый случай, когда всё идет не просто ужасно, а ужасно до смерти.
– Мистер Чехов, – шипит Спок.
– Я пытаюсь, пытаюсь! – его руки практически летают над пультом управления транспортером. – Но вулканическая пыль… Слишком много помех, сэр!
– Это меня не волнует, – рычит коммандер прямо над его ухом. – Пытайтесь лучше.
Чехов дрожит, паника и страх сжимают ему горло.
– Какого хрена, Спок! Если ты и вправду хочешь, чтобы его попытки увенчались долбанным успехом, кончай на него давить! Потому что ты его только отвлекаешь! – кричит доктор Маккой, продолжая метаться туда-сюда по траспортаторной. – Я тоже волнуюсь о малыше, но при этом не запугиваю Чехова.
– Джим не отвечает на наши вызовы, – Спок привычно пытается удержать эмоции. И у него это получается. Почти.
– Возможно, вулкан влияет и на коммуникацию! Клянусь, только с Джимовой удачей можно вляпаться в такое!
– Есть сигнал! – восклицает Чехов. – Не знаю чей, но хоть что-то. Транспортирую!
Грязный энсин Блэк появляется на траспортаторной платформе, и, наверно, плохо так думать, что Чехов жутко разочарован, что это он, а не капитан.
– Энсин, доложите, – резко приказывает Спок. – Где остальной отряд?
– Я не знаю, коммандер, – Блэк тяжело дышит. – Началось сильное землетрясение и в общей суматохе я потерял остальных.
У Спока сводит скулы.
– Свободны, – велит он Блэку и сам становится на траспортаторную платформу. – Транспортируйте, мистер Чехов.
Чехов качает головой.
– Я не могу, сэр! Из-за вулканической пыли я не смогу переместить вас, не подвергнув риску…
От взгляда коммандера Павла пробирает дрожь.
– Транспортируйте меня вниз, энсин. Это приказ.
Кусая губы, Чехов идет к пульту. Коммандер сошел с ума. Из-за того, что транспортировать старпома придется практически вслепую, Чехов может в конечном итоге переместить Спока в кратер вулкана или под груду камней.
– Не надо, Чехов! – резко приказывает Маккой и поворачивается к коммандеру. – Вы никуда не идете, мистер! Джим убьет меня, если я Вам это позволю.
– Вспомните, с кем разговариваете. Вы не можете отдавать мне приказы, доктор, – рычит Спок сквозь зубы. – Запускайте, мистер Чехов.
Чехов разрывается между ними.
Маккой хмурится, скрестив руки на груди.
– На самом деле могу. И я собираюсь воспользоваться своими полномочиями и отстранить Вас как эмоционально заинтересованного в выполнении поставленной задачи. Чехов, возвращайтесь к поиску сигналов. У нас внизу еще четыре человека.
– Да, доктор, – говорит Чехов с облегчением и возвращается к пульту. А если попробовать вот это…
– Я не эмоционально заинтересован.
– О, правда? – издевательски ухмыляется Маккой. – Тогда почему Вы сейчас смотрите на меня так, будто хотите прибить к черту?
– Я не…
– Слушай, Спок, я понимаю, я и сам… Я тоже до смерти за него волнуюсь, но, чтоб тебя, возьми себя в руки! Если мы спустим тебя вниз, то всё, чего добьемся – что нам придется искать на одного парня больше! Где твоя логика, черт возьми?
Чехов почти подскакивает от волнения, обнаружив два слабых сигнала коммуникаторов и тут же нацеливаясь на них.
– Он может быть без сознания, или ранен, или… – говорит тем временем Спок, и в его голосе слышится едва заметное раскаяние.
Молясь пор себя, чтобы один из этих двух был капитаном, Чехов восклицает:
– Поднимаю двух членов экипажа!
Но ни один из них – не капитан Кирк. У Чехова сердце падает, когда он понимает, что первый член экипажа без сознания, его шея вывернута под неестественным углом. Доктор Маккой подскакивает к нему, чтобы проверить пульс, а затем с мрачным лицом поворачивается к коммандеру и качает головой.
Чувствуя тошноту и стараясь не смотреть на Спока, Чехов возвращается к пульту управления.
Он в пол-уха прислушивается к разговору коммандера с уцелевшим и невредимым членом команды. Нет, тот не знает, где находятся капитан и лейтенант Алонсо. Да, ситуация на планете только ухудшается. Судя по всему, планета очень нестабильна и не подходит для колонизации. Чехов уверен, что нашел бы все это чрезвычайно интересным, если бы голос коммандера не становится с каждой секундой всё резче.
Мистер Спок отпускает члена команды и вызывает сотрудников службы безопасности, чтобы отправить тело в лазарет.
В траспортаторной остаются только Спок, Маккой и Чехов. Павел работает, стараясь не обращать внимания на тяжелое молчание. И почему-то молчание Спока еще хуже, чем его резкие слова.
С каждой минутой Чехов чувствует, что ему все труднее и труднее дышать. Он старается не думать о том… не вспоминать… какое у Спока было лицо, когда Чехов не смог транспортировать его мать. Он старается не думать о том, как коммандер смотрит на капитана, когда считает, что никто не видит. Он старается не думать о мертвом члене экипажа – докторе Белинском…
Чехов чуть не плачет от облегчения, когда две слабые точки появляются на экране.
– Я их нашел, – бормочет он, облизывая пересохшие губы.
– Слава богу! – восклицает Маккой.
Спок ничего не говорит, но Чехов и не ждал этого. Сигнал коммуникатора еще ничего не значит, нет никакой гарантии, что его владелец жив или просто не потерял комм.
– Фиксирую, – бормочет Павел, чувствуя как слегка дрожат пальцы. Пожалуйста, просит он. Пожалуйста. – Транспортирую. – Он нажимает кнопку и поднимает глаза.
Они смотрят на траспортаторную платформу, где начинают материализоваться две фигуры. Чехов улыбается, когда видит капитана Кирка – грязным, но живым и невредимым, рядом с лейтенантом Алонсо.
– Слава богу, Джим! – восклицает Маккой, заключая капитана в медвежьи объятия.
– Ой, Боунс, подумай о своей репутации! – с улыбкой поддразнивает доктора Кирк, а сам через плечо Маккоя смотрит на коммандера. – Эй, а ты разве не беспокоился за меня? Где же мои объятия?
Миллионы, миллиарды эмоций проносятся по лицу Спока и он в одно мгновенье пересекает расстояние между ним и Кирком. Маккой едва успевает отойти от Джима, как Спок крепко прижимает капитана к груди.
От удивления у Чехова даже рот приоткрывается. Так, слегка. Насколько он знает, мистер Спок ненавидит публичные проявления привязанности. Капитан Кирк моргает, он выглядит удивленным – скорей всего он просто пошутил об объятии – но спустя миг закрывает глаза и тоже притягивает Спока к себе, пока тот тычется носом в его волосы, ухо, щеку.
– Эээ, – смущенно тянет доктор Маккой и старается смотреть только на лейтенанта Алонсо, который вовсю таращится на командиров. – Ммм… Свободны, лейтенант.
– Да, доктор, – бормочет Алонсо, спешно покидая траспортаторную с ошеломленным выражением лица.
– Это не мне нужно беспокоиться о своей репутации, – ворчит Маккой, глядя на слившуюся в объятии пару, которая и не думает прерываться. Коммандер шепчет что-то капитану на ухо, а Кирк улыбается – нет, просто светится весь, и выглядит практически головокружительно счастливым. Кирк шепчет что-то в ответ, его губы выводят на ушке Спока одному Кирку понятные рисунки, и тот обнимает его еще крепче.
Ох.
И Ох снова, когда коммандер прижимается губами к уголку рта Кирка, затем к другому, а потом они начинают целоваться – сначала медленно, а затем всё более страстно и яростно.
Это похоже на сцену из романтического фильма. Чехов улыбается и смотрит на доктора Маккоя, который закатывает глаза с многострадальным выражением лица.
– Никогда не думал, что скажу это, но наконец-то. Меня уже тошнит от всех этих драм.
Чехов улыбается.
– Меня тоже, доктор!
Он краснеет и оглядывается, услышав стоны. Чтобы покраснеть еще сильнее, видя как руки капитана Кирка жадно шарят по телу коммандера – всюду, куда могут дотянуться. И при этом Джим и Спок целуются, целуются, целуются… Чехов сильно подозревает, что руки Спока уже перебрались ниже Кирковой талии.
– Какого хрена, идите уже в каюту, вы двое! – от открывающихся перспектив Маккой уже зеленеет.
Пара прерывает поцелуй и поворачивается к ним. При этом Спок продолжает придерживать Кирка за талию. Лицо Джима раскраснелось, губы распухли, и он выглядит немного ошеломленным, как будто не до конца может поверить в то, что это происходит на самом деле. Спок смотрит на него с таким… обожанием и неприкрытым желанием во взгляде, что Чехову приходится несколько раз моргнуть, чтобы удостовериться, что глаза его не обманывают.
– Не приходи ко мне потом плакаться, когда запись с камер слежения к вечеру обойдет весь корабль, – ворчит Маккой.
– Ага, – но Кирк уже снова с шальной улыбкой смотрит на своего старшего помощника. А Спок смотрит на улыбающееся лицо Джима и в поцелуе притягивает его обратно.
– Вы что, подростки? – стонет доктор Маккой. И закатывает глаза, так и не получив ответа, потому что его старшие офицеры слишком заняты страстным танцем их языков. – Капитан, коммандер, – говорит он с насмешливым уважением и покидает траспортаторную, качая головой.
Чехов нерешительно смотрит на целующуюся пару, затем тоже идет на выход. Он почти у дверей, когда за спиной слышится: «Мистер Чехов».
Павел оборачивается. Коммандер нежно скользит губами по виску Кирка. Когда он поднимает глаза на Чехова, тот ловит себя на мысли, что еще никогда не видел в глазах коммандера столько нежности.
– Отличная работа, энсин.
Паша судорожно сглатывает и улыбается.
КОНЕЦ
-
-
22.02.2013 в 02:52очень переживала, когда читала, знала, что всё будет хорошо, но не могла не волноваться.
чехов, какой он хороший и как ему везло) рада, что показали всё его глазами.
-
-
28.02.2013 в 17:06А история мне и самой понравилась - хоть момент с "любовью на публику" и оказался жарче, чем я изначально предполагала
-
-
01.04.2013 в 19:25с самого начала затягивало всё больше и больше, а ближе к концу я почти не дышала от волнения, история в таком напряжении держала :'D
Чехов такой славный!
спасибо огромное за чудесный перевод! *-*
-
-
03.04.2013 в 12:10А Чехов и у меня один из самых любимых героев. Может, это во мне патриотизм говорит?
Очень рада, что вам понравилось. И спасибо за отзыв
-
-
19.07.2013 в 23:44сколько люди (и вулканцы) могут накрутить себе проблем из-за непонимания
какое счастье что все разрешилось именно так, счастливо
прекрасный перевод
-
-
20.07.2013 в 00:06Но об этом переводе я все равно не жалею, мне нравится это произведение. И нравится, когда оно нравится кому-то еще
Спасибо за отзыв
-
-
20.07.2013 в 12:20а уж переводить - вообще тяжело. еще раз - спасибо за такое)
-
-
12.07.2016 в 14:11Только вчера перечитывал, а такое чувство, что в первый раз читаю.
Все-таки до чего же эмоционально насыщенный фик.
И Чехов тут чудесный просто
-
-
14.07.2016 в 22:59Спасибо за отзыв! Мне очень приятно!
-
-
15.07.2016 в 15:23киркоспоков шипперили еще тогда, когда самого понятия слэш не было
по крайней мере не в том определении, которое понимаем мы с вами
И фиков по этому фандому чудесное множество
и надеюсь, что после нового фильма их появится еще больше
А тот, что перевели чудесное украшение ребута
Спасибо вам за него
-
-
15.07.2016 в 23:00-
-
16.07.2016 в 16:34и чтобы после нее новая волна фана пошла, это же так здорово, когда фандом горит
да, Мэтти плодовитый автор, но к сожалению, совершенно не мой, увы
-
-
18.07.2016 в 00:28-
-
21.07.2016 в 14:16Спасибо за перевод.
А еще фанфиков с Чеховым в центре сюжета кто-нибудь может рекнуть?
-
-
27.07.2016 в 14:01Спасибо вам за отзыв!
-
-
27.07.2016 в 14:10Из того что по Чехову знаю я:
Очень секретные дневники членов команды USS "Энтерпрайз" - мини, юмор, но все вретится вокруг Павла.
Observation - есть пара глав где он в центре сюжета - отмечают его ДР.
Смерть им к лицу - МакЧехов, но сильное модер-ау и кроссовер. Впечатление неоднозначное.
Не призрачная угроза - МакЧехов, по ощущениям не закончено, но интересно.
На берегах времени. - МакЧехов, драма
-
-
31.07.2016 в 02:27-
-
14.08.2016 в 00:21