...надо делать революцию. Революция всё спишет (Ауренга)
Название: Это уже диагноз
Автор: lisunya
Бета: по-прежнему нету
Пейринг: Дерек Хейл/Стайлз Стилински и еще парочка в «приемные часы» заглядывает
Рейтинг: R (для этой части)
Жанр: ангст, hurt/comfort, юмор (что правда мой, специфический)
Размер: не знаю пока
Статус: закончен
Саммари: Дереку Хейлу нужно поставить диагноз Стайлзу Стилински. Думаете, это легко?
читать дальше– Итак, моя «стая» облажалась, – с наигранной скукой в голосе тянет Дерек, нарочито медленно прохаживаясь вокруг стола, за которым собралась вся команда.
Он вокруг этого стола уже двенадцатый круг наматывает. И всё никак остановиться не может. Он слишком взбешен, чтобы спокойно сидеть на месте. Внутри клокочет красно-черная муть, забивает нос грязной пыльной шерстью разъяренного зверя, отбивая нюх, до рези в глазах.
– Моя «стая» облажалась, – повторяет Дерек. – И не то, чтобы я удивлен. – Он резко замирает на полушаге. А голос падает до полушепота: – Но я реально в бешенстве.
Айзек невольно вжимает голову в плечи. Эрика делает вид, что она вообще не местная, чисто так, мимо пробегала и присела тут посидеть. Она закатывает глаза и показушно фривольно наматывает локон на палец. Вот только руки у нее дрожат. Единственный, кто реально кажется спокойным, так это Бойд. Но Дерек-то знает, что этот чернокожий мальчишка из бедняцкой семьи, выгрызающий себе жизненные блага у судьбы почти что зубами – он слишком амбициозен, слишком перфекционист, слишком мечтает быть лучше и круче всех и вся, чтобы позволить себе спокойно ошибаться. Поэтому и боится сейчас сильнее всех в этой комнате.
Дерек ощущает страх своих «волчат». Как если бы он вправду был зверем. Каким-нибудь большим черным волком. С отличным нюхом. И слухом. О, если бы у него был волчий слух – он верно бы оглох сейчас от гулко грохочущего стука их сердец.
Может, тогда б он и поверил в их раскаяние.
Может, тогда он и не так сильно бесился.
Но скорей всего нет. Потому что бесится-то он как раз не на них. Из-за них, это да. Но не на них. Он до вакуума в легких зол на самого себя.
– Напомни-ка мне, Бойд, что я велел вам всем пару дней назад? Какие планы на выходные я для вас запланировал?
– Провести полную диагностику С.Стилински.
– Точно! – бьет себя ладонью по лбу Дерек. – Вам надо было взять у него какие-то анализы, да? Я, правда, не уточнил какие. Вот я дебил, правда? А вы, наверно, просто гении, так? Взрослые матерые волки. Которые могут иметь в виду приказы своего начальника. И начальника его начальника. Ты, наверно, считаешь себя умнее Питера, да, Бойд? Ты ж у нас «цельный дохтур», а он так… администратор больничный. Вот только иметь в виду прямые приказы этого «администратора» даже я себе не позволяю! – Хейл невольно повышает тон. – И я не желаю, чтобы из-за вас он имел меня!
Дерек в сердцах подскакивает к книжному шкафу, прицельно хватает тяжелую энциклопедию в твердой обложке и, метнувшись назад к столу, замахивается на сидящего с краю Айзека. Тот инстинктивно втягивает голову в плечи – но даже не попытается отстраниться. Дерек знает почему: дядя показывал ему копии полицейских отчетов о семейных «разборках» Лейхи, когда племянник решил взять пацана в «стаю». Вовремя вспомнив о папочкиных методах Айзека, Хейл в последний момент все-таки передумывает – и тяжелая «книжная» оплеуха достается рядом сидящей Эрике.
– Ай! Я же девушка!
– А у нас в больнице нет гендерной дискриминации. И если уж на то пошло, то и тебя, Третья, в нашей больнице на этих выходных не было!
– Я была!
– Тогда почему камеры слежения на входе тебя не зафиксировали, не пояснишь-ка? Ты у нас из группы профессора Кейна профессора Кейна (прим. авт.: профессор Себастьян Кейн – главный герой фильма Пола Верховена «Невидимка», ну и, собственно, сам невидимка)? Или ты в наш кабинет на втором этаже через окно залазила? Взбираться, наверно, сложно было, Питер-то у нас на отделке здания не экономит. Пожалуй, местным волкам стоит заменить свои когти твоим маникюром.
– В Калифорнии волков уже лет шестьдесят нету, – робко вставляет Айзек.
– Зато дебилов, возомнивших себя гениями, тут развелось сверх всякой меры. Кстати, – вдруг злорадно ухмыляется Дерек, – как вам мой выбор книги? Нравится?
Айзек с Эрикой нерешительно пожимают плечами. Бойд обреченно молчит, он уже догадался – что Дерек тоже догадываться умеет.
– «Медицинская энциклопедия-справочник практического врача». Замечательная книга. Это я том смысле, что захожу я сегодня утром в кабинет и вижу: торчит эта милая книжонка, полусвесившись с полки. А ведь я точно помню, что в пятницу, когда последним уходил из кабинета, все книги стояли на полках ровными рядочками.
– Перфекционист чертов, – бурчит под нос Эрика.
Дерек предпочитает сделать вид, что не расслышал. У него и без того поводов для смертоубийства хватает.
– А тут вдруг справочник торчит, – продолжает он как ни в чем не бывало. – Выходит, «волчата» мои вместо того, чтоб диагностику у юного Стилински проводить, книжки тут сидели читали? Не-е-ет, освежить в памяти азы – это никогда не лишнее, я ж не спорю. Вот только, как это вы всё успели: и книжки почитать, и анализы все переделать? Причем сколько анализов-то! Даже Питер в восхищении. И это он еще от восторга не сообразил сразу, что некоторые из этих анализов ждать приходиться по несколько дней. А вы их за двое суток переделать все умудрились. Может, я и впрямь дебил, а вы у нас гении? – И больше уже не сдерживаясь рявкает во всю мощь легких: – А, может, просто зарвавшиеся щенки, вздумавшие подсунуть мне конспекты вместо анализов?!
На этот раз голову в плечи втягивают все, даже показушно невозмутимый Бойд.
– Вы, мать вашу, совсем охерели?!
– Да все знают, что он здоров, как помесь вертлявой макаки с болтливым попугаем, – всё же решается подать голос Бойд. – Вся больница в курсе, что твой дядя просто выпендривается перед медсестричкой из терапии, с которой у него шуры-муры. Эта… как там ее… ну, успокоительное… Мелисса! К ней еще сын постоянно бегает. Этот Стилински, кстати, тоже был пару раз, я видел его на посту. Здоровый пацан. Еще всех нас переживет.
– Что он вас переживет – так это даже не вопрос. А что «все знают, что он здоров» – так тут небольшое недоразумение вышло. Вот сам Стилински, к примеру, не в курсе, что он у нас здоровый. Кажется, вы забыли сообщить ему об этом, пока переписывали основные положения справочника. Наверно, поэтому он и валяется сейчас в своей палате с температурой 39,5. Не потому что вы запустили течение болезни – а потому что он просто не в курсе, что здоров.
– Как с температурой? – Айзек не только голову из плеч вытягивает, он, кажется, даже приподымается в кресле.
– Ну вот так – с температурой. Или что, этот симптом в справочнике не описан? А вы на букву «Т» не смотрели? Может, пропустили случайно?
– Тогда выходит… Так он что, правда болен?
– О Господи, хвала тебе за этот миг просветления! – с нескрываемым сарказмом восклицает Дерек, вскидывая руки в гору. – Оказывается, у нас в больнице лежат больные люди, ну вы только подумайте! Вот только они у нас третьи сутки лежат без лечения. А лечение я назначить не могу, потому что у меня спустя два дня в стационаре, до сих пор ни одного анализа на руках! И раз уж вы у меня такие гении – то, может, предложите, от чего мне его лечить? Потому что если он загнется, пока вы ему повторные анализы делаете… здесь дело даже не в дяде… не в судебных исках… Да я вас просто на части порублю и во дворе прикопаю, ясно?!
– Мы б никогда…
– Дерек, слушай…
– Шеф, всё будет…
– Молчать! Мне плевать на ваши отговорки. Мне плевать на дядины указки. Мне плевать кто что думает обо мне в этой больнице. Но мне не плевать на моих пациентов. Я дал вам прямой приказ. Сейчас вы встанете и пойдете его выполнять. Будем считать, что Стилински доставили в больницу только сегодня. И теперь у нас на один симптом больше: к потере сознания добавилась температура. Наиболее вероятный диагноз – инфекция. И наша задача определить какая. Потому что без проведенных анализов… мать же вашу!.. это может быть что угодно. Золотистый стафилококк, туберкулез, стронгилоидоз, – Дерек заставляет себя прервать перечисление и до боли стискивает кулаки. Делает глубокий вдох и продолжает: – Вы пойдете и составите мне подробную историю болезни, подробнейший анамнез из всех, какие вы только составляли в своей жизни. И на этот раз вы сделаете всё как надо.
«Волчата» шустро вскакивают с мест и кидаются к двери – где их и останавливает голос Дерека:
– И последнее. – «Волчата» замирают. Голос Хейла почти спокоен, когда он выносит приговор: – Я сказал, что мы сделаем вид, что Стилински доставили в больницу только сегодня. Потому что мальчишка, возможно, при смерти, а, значит, каждая минута на счету – и мне некогда искать другую команду. Но когда всё закончится… закончится хорошо, потому что оно просто обязано закончится хорошо – вот тогда мы снова сядем за этим столом и определимся наконец, какого хера вы решили, что уже доросли до принятия самостоятельных решений типа игнорирования указаний моего дяди, продублированных к тому же мною. Но сейчас мы не будем об этом думать! – снова повышает голос Дерек. – Сейчас мы будем думать только о пациенте! Ясно? Я спросил: ясно?!
– Да…
– Конечно…
– О чем речь, шеф…
– Тогда какого черта вы до сих пор мнетесь в дверях, а не бежите в лабораторию?
Дерек не соврал: он не хочет думать о том, какого черта его «стая» ослушалась приказа. Ему действительно лучше бы подумать о диагнозе. Но что толку думать о диагнозе, когда у тебя ни одного анализа на руках? И это, кстати, снова возвращает его к проступку «стаи».
Это как… предательство, понимаете? Он был уверен, что может им доверять. В таких случаях говорят: да даже собственную жизнь. В его случае всё еще серьезней: он им не свою – он им чужие жизни доверял! Потому что свое – это свое. Со своей жизнью ты можешь делать что хочешь. Некоторые вон вены режут – и кто им что за это сделает? За самоубийство даже не везде сажаютне везде сажают [прим. авт.: попытки самоубийства рассматриваются как правонарушение в 9-ти штатах США: Алабама, Кентукки, Нью-Джерси, Северная и Южная Каролина, Северная и Южная Дакота, Оклахома, Вашингтон], а вот за убийство положен срок.
К тому же у Дерека на совести итак слишком много народу. Слишком много жизней, за которые ему не расплатиться. Которые никогда не отмолить. Которые он при любом раскладе никогда себе не простит: потому что просто не у кого больше просить прощения.
А теперь его «стая» пытается на него еще и Стилински повесить.
Стайлза.
Дерек прикрывает глаза. И позволяет себе… всего на минутку… обычно он никогда не думает о пациентах… так… Но у Стайлза правда красивый рот. И глаза охренительные. И сам он – такой худой и нескладный – чем-то завораживает Дерека. Дерек даже догадывается чем.
Жаждой жизни.
Эта жажда в каждом его взгляде. В каждом нервном движении рук. В каждом судорожном вздохе. А больше всего – в словах. Их много. Они накатывают друг на друга. Рокочут и тарахтят, как галька в прибое. И в их интонации пробивается: жить! жить! жить!
Дерек со школы терпеть не может ботанов.
Но с тех пор как в его жизни появился вопрос «почему не он» – Хейл почти преклоняется перед людьми, которые этот вопрос себе однозначно не задают. Он им немного завидует – но даже не думает оспаривать их право на веру, на эту уверенность и твердую убежденность, что жить – не просто их привилегия или даже судьбой дарованное право… Это просто стиль жизни такой – просто жить. Жить – просто потому что они хотят.
Стилински хочет.
И Дерек тоже хочет – чтобы он жил.
А почему бы и нет? Он ведь еще такой мальчишка. Ботан, конечно, Хейл досадливо морщится. Ну и черт с этим! Зато рот же классный, усмехается он. Встреться они где-нибудь на дискотеке… определенного толка – интересно, у сына шерифа есть поддельные права? – пожалуй, Дерек угостил бы его выпивкой. Хм, безалкогольной.
Чем бы еще он угостил Стайлза Стилински Дерек придумать не успевает – в двери робко заглядывает кудрявая голова Айзека. И Хейл мысленно готовится к новой порции дерьма: с плохими вестями «волчата» всегда посылают Айзека, как самого «бедного и несчастного», зная, что у Дерека на него рука не подымается.
– Дерек… тут такое дело…
– Коротко и по существу.
– Стилински пропал.
Дерек даже не спрашивает, где «волчата» успели поискать пропажу, он не сомневается, что эта троица уже перерыла всю больницу. И судя по тому, что его дядя до сих пор не в курсе (раз всё еще не прибежал к нему, брюзжа слюной), они хоть это умудрились сделать сравнительно профессионально.
Но Стилински они не нашли.
Куда мог деться шестнадцатилетний мальчишка с температурой под 40 и чрезмерной любовью к болтовне? Может, очередного доктора Секси где-нибудь сейчас кадрит?
Дерек замирает на полушаге. Да ну… Но вдруг? Чем черт не шутит? Стоит всё же проверить. И он решительно направляется в морг.
– Я был прав: здесь холодно.
Дерек удивленно замирает: у пацана что, глаза на затылке? Это новый симптом такой?
Стайлз оглядывается и пытается улыбнуться.
– Не хмурься так, морщины будут.
– У тебя хороший слух, раз ты меня услышал.
– Мой слух ни при чем, я заметил твое отражение в дверце холодильника.
– И разглядел, что это именно я?
Стайлз тихо хихикает. Вполне по-ботански, и Дерек ждет приступа праведного раздражения – но вместо этого это хихиканье его… забавляет?
– Я тебя сердцем почувствовал.
– А здешний могильный холод ты своими босыми ногами еще не чувствуешь?
– А я тебя как раз и ждал, чтобы ты меня согрел.
– Не мог подождать в своей палате? Я же четко сказал, что морг меня не вставляет.
Стайлз снова отворачивается и зябко обхватывает себя руками.
– Да я тут местечко себе присматривал.
– Не рановато ли?
Кажется, Стайлз его даже не слышит, продолжает, как ни в чем не бывало:
– В последний раз я был в морге, когда умерла мама. Но дальше приемной меня тогда не пустили.
– Тебе и сейчас дальше приемной делать не фиг.
– Ей, наверно, было очень холодно здесь.
– Если она была здесь – то ей было уже всё равно. Это я тебе как врач заявляю.
Стайлз вдруг разворачивается, резко и стремительно, впивается в Дерека лихорадочным взглядом.
– Ты ведь меня вылечишь, да?
– Разумеется. Иначе дядя мне и следующие выходные испоганит, читая лекции о похеренных мной показателях.
– Значит, я не умру?
– Нет.
– Потому что ты крут и круче только яйца, а, значит, я в надежных руках и мне не о чем волноваться?
– Ага.
– И потому что у меня симпатичный рот, который идеально подошел бы для минета?
На этот раз Дерек не отвечает.
– Просто ты с моих губ глаз не сводишь.
– Ты тоже пялишься.
Стайлз нервно переступает с ноги на ногу, трет пятку о лодыжку, пытаясь хоть немного ее согреть.
– Знаешь, здесь правду холодные полы.
– Горизонтальные поверхности не теплее. Хочешь вернуться в палату?
Стайлз судорожно мотает головой:
– Неа. Там счаз отец придет. Снова будет смотреть этим своим взглядом. Не хочу, чтоб он смотрел. Лучше б он не приходил вообще. Но тогда б он пил дома. Он у меня не пьяница, ты не подумай. Но если за ним не присматривать… К тому же ему очень тяжело сейчас. У нас мама точно также… врачи сначала долго ничего не говорили – а потом раз – и сразу экскурсия в морг. Так что я отца могу понять. Но все равно не хочу… ни чтоб смотрел, ни чтоб пил там без меня. Лучше я померзну здесь и поболтаю с тобой о минетах. – Мальчишка снова пытается улыбнуться: – Тем более что когда еще мне выпадет такой шанс, поболтать с таким чуваком как ты о минетах?
Самое хреновое в сложившейся ситуации, что Дерек Стайлза отлично понимает: он бы и сам предпочел мерзнуть в морге, лишь бы не иметь дело с обеспокоенными по его вине родственничками. Но морг – реально не место для пациента с не установленным до сих пор диагнозом. С другой стороны – не тащить же его волоком? Тем более что пацан он хоть и худой, но судя по всему юркий, вертлявый… Да и вообще, не дай бог Дерек ему повредит чего ненароком. Но ведь надо как-то вернуть его в палату.
Или не надо…
– Если не хочешь в палату, то и фиг с нею. Я знаю другое место, где можно весело провести время.
Стайлз нервно сглатывает и пытается разглядеть в выражении лица Дерека насмешку или как-нибудь иначе определить подвох.
Но Дерек честен как никогда.
– Извини, малыш, просто я не любитель разговаривать о минетах. Я предпочитаю ими заниматься.
Стайлз осторожно, не сводя с Дерека сомневающегося взгляда, делает шаг вперед. Еще один. Другой. Слегка подволакивает левую ногу. Поджимает пальцы от холода. Дэнни, бывший приятель Дерека, вот также пальцы поджимал за пару секунд до оргазма. Но это, наверно, не лучшее сравнение, так ведь?
Наконец мальчишка замирает рядом. Пару секунд пялится в пол под ногами, до синевы прикусив губу, и резко подымает взгляд.
– Я не умею. Я даже целоваться не умею. Если ты вдруг меня не вылечишь, я так и умру нецелованным девственником. У меня даже на могиле напишут…
Хватит! Дереку надоело слушать этот температурный бред. У него конец квартала на носу, и он не собирается позволить какому-то Стилински испоганить себе все показатели, похерив доброму доктору Хейлу квартальную премию. Да и вообще, подобное неверие в его профессиональные качества просто оскорбительно! Так что пусть даже не заикается о возможном летальном исходе… Пусть лучше молчит…
Приоткроет рот… свой охренительный рот… впустит внутрь его язык… вцепиться пальцами ему в плечи покрепче…
…и молчит.
Дерек на секунду отрывается от пацана – перевести дыхание – попытаться включить назад мозги – и ни фига не успевает.
Потому что на этот раз его целует Стайлз.
Неумело. Несуразно. И даже наивно.
Но у него такие мягкие губы. А у Дерека второй месяц не было секса, он даже предупреждал на этот счет дядю… ну, кажется… да черт с ним! Лучше Хейл снова возьмет инициативу в свои руки, а то у пацана не хрена не выходит. Ну ладно, что-то выходит. Просто недостаточно быстро. Недостаточно умело и ловко. А у Дерека второй месяц не было секса, он же вам уже говорил! А к тому же этот пацан, кажется, ему действительно…
– Стоп! Притормозили.
Пацан загнанно дышит. Дерек тоже не образец спокойствия. Но успокоиться надо. Попробуем сделать это в стиле компромисса…
На этот раз дереков язык облизывает верхнюю губу Стайлза медленно, не цапая диким зверем, а ластясь домашним любимцем. Затем язык спускается к нижней губе. Дерек слегка прикусывает ее. Мечтая и не решаясь прокусить до крови. Попробовать на вкус. Пометить. Отметить как свое. Хм, своего пациента, да. Это терапия такая. А что такого?
– У меня коленки дрожат. – И голос тоже. – И в затылке такая тяжесть, Дерек.
– Это у тебя опять температура растет.
– Это у меня в штанах кое-что растет, – нервно хихикает Стилински. – Может, пора переместиться в «место, где можно весело провести время»?
Точно. Стайлз прав. Он даже не представляет насколько. Дерек ведь закрутил всё это, чтоб показать пацану «место, где можно весело провести время».
– Точно. Идем.
И Хейл сам не знает, откуда в его голосе взялись нотки сожаления.
Он разворачивается, на ощупь хватает Стайлза за руку и решительно тащит за собою. Ни о каком сопротивлении тут не идет и речи, дамы и господа. Полное и добровольное согласие пациента с прописанным лечением. Стопроцентная готовность следовать всем рекомендациям.
На лестнице Стайлз пару раз спотыкается. Успевает приложиться плечом о дверной косяк (ничего, Эрика сделает потом йодовую «сеточку»). Из-за свежевымытого пола чуть не садится на шпагат. Но даже не думает жаловаться. Просто пытается поспеть за Дереком. И молчит.
– Ты же любишь поболтать, – не выдерживает Хейл.
– Когда нервничаю.
– А сейчас, значит, нет?
– Я тебе доверяю.
Дерек затаскивает пацана за очередной угол и наконец останавливается. Пришли. Он толкает мальчишку спиной к двери. Одной рукой упираясь в дверной косяк, нависает сверху.
– Это хорошо, что доверяешь. Правильно делаешь. – Дерек склоняется ниже. Его губы замирают в паре сантиметров ото рта Стайлза. Жадно приоткрытого в это мгновение. Через который прорывается взбудораженное, возбужденное, дыхание. – Поэтому я и постараюсь оправдать это доверие.
Второй рукой Дерек скользит по бедру мальчишки – и нащупывает дверную ручку. А в следующую секунду Стайлз, лишившись опоры под спиной, падает в комнату, прямо на «пятую точку».
«Волчата», до этого занятый кто чем, все дружно разворачиваются на шум.
– Держите вашу пропажу. А мне наконец-то дайте мои анализы.
Автор: lisunya
Бета: по-прежнему нету
Пейринг: Дерек Хейл/Стайлз Стилински и еще парочка в «приемные часы» заглядывает
Рейтинг: R (для этой части)
Жанр: ангст, hurt/comfort, юмор (что правда мой, специфический)
Размер: не знаю пока
Статус: закончен
Саммари: Дереку Хейлу нужно поставить диагноз Стайлзу Стилински. Думаете, это легко?
читать дальше– Итак, моя «стая» облажалась, – с наигранной скукой в голосе тянет Дерек, нарочито медленно прохаживаясь вокруг стола, за которым собралась вся команда.
Он вокруг этого стола уже двенадцатый круг наматывает. И всё никак остановиться не может. Он слишком взбешен, чтобы спокойно сидеть на месте. Внутри клокочет красно-черная муть, забивает нос грязной пыльной шерстью разъяренного зверя, отбивая нюх, до рези в глазах.
– Моя «стая» облажалась, – повторяет Дерек. – И не то, чтобы я удивлен. – Он резко замирает на полушаге. А голос падает до полушепота: – Но я реально в бешенстве.
Айзек невольно вжимает голову в плечи. Эрика делает вид, что она вообще не местная, чисто так, мимо пробегала и присела тут посидеть. Она закатывает глаза и показушно фривольно наматывает локон на палец. Вот только руки у нее дрожат. Единственный, кто реально кажется спокойным, так это Бойд. Но Дерек-то знает, что этот чернокожий мальчишка из бедняцкой семьи, выгрызающий себе жизненные блага у судьбы почти что зубами – он слишком амбициозен, слишком перфекционист, слишком мечтает быть лучше и круче всех и вся, чтобы позволить себе спокойно ошибаться. Поэтому и боится сейчас сильнее всех в этой комнате.
Дерек ощущает страх своих «волчат». Как если бы он вправду был зверем. Каким-нибудь большим черным волком. С отличным нюхом. И слухом. О, если бы у него был волчий слух – он верно бы оглох сейчас от гулко грохочущего стука их сердец.
Может, тогда б он и поверил в их раскаяние.
Может, тогда он и не так сильно бесился.
Но скорей всего нет. Потому что бесится-то он как раз не на них. Из-за них, это да. Но не на них. Он до вакуума в легких зол на самого себя.
– Напомни-ка мне, Бойд, что я велел вам всем пару дней назад? Какие планы на выходные я для вас запланировал?
– Провести полную диагностику С.Стилински.
– Точно! – бьет себя ладонью по лбу Дерек. – Вам надо было взять у него какие-то анализы, да? Я, правда, не уточнил какие. Вот я дебил, правда? А вы, наверно, просто гении, так? Взрослые матерые волки. Которые могут иметь в виду приказы своего начальника. И начальника его начальника. Ты, наверно, считаешь себя умнее Питера, да, Бойд? Ты ж у нас «цельный дохтур», а он так… администратор больничный. Вот только иметь в виду прямые приказы этого «администратора» даже я себе не позволяю! – Хейл невольно повышает тон. – И я не желаю, чтобы из-за вас он имел меня!
Дерек в сердцах подскакивает к книжному шкафу, прицельно хватает тяжелую энциклопедию в твердой обложке и, метнувшись назад к столу, замахивается на сидящего с краю Айзека. Тот инстинктивно втягивает голову в плечи – но даже не попытается отстраниться. Дерек знает почему: дядя показывал ему копии полицейских отчетов о семейных «разборках» Лейхи, когда племянник решил взять пацана в «стаю». Вовремя вспомнив о папочкиных методах Айзека, Хейл в последний момент все-таки передумывает – и тяжелая «книжная» оплеуха достается рядом сидящей Эрике.
– Ай! Я же девушка!
– А у нас в больнице нет гендерной дискриминации. И если уж на то пошло, то и тебя, Третья, в нашей больнице на этих выходных не было!
– Я была!
– Тогда почему камеры слежения на входе тебя не зафиксировали, не пояснишь-ка? Ты у нас из группы профессора Кейна профессора Кейна (прим. авт.: профессор Себастьян Кейн – главный герой фильма Пола Верховена «Невидимка», ну и, собственно, сам невидимка)? Или ты в наш кабинет на втором этаже через окно залазила? Взбираться, наверно, сложно было, Питер-то у нас на отделке здания не экономит. Пожалуй, местным волкам стоит заменить свои когти твоим маникюром.
– В Калифорнии волков уже лет шестьдесят нету, – робко вставляет Айзек.
– Зато дебилов, возомнивших себя гениями, тут развелось сверх всякой меры. Кстати, – вдруг злорадно ухмыляется Дерек, – как вам мой выбор книги? Нравится?
Айзек с Эрикой нерешительно пожимают плечами. Бойд обреченно молчит, он уже догадался – что Дерек тоже догадываться умеет.
– «Медицинская энциклопедия-справочник практического врача». Замечательная книга. Это я том смысле, что захожу я сегодня утром в кабинет и вижу: торчит эта милая книжонка, полусвесившись с полки. А ведь я точно помню, что в пятницу, когда последним уходил из кабинета, все книги стояли на полках ровными рядочками.
– Перфекционист чертов, – бурчит под нос Эрика.
Дерек предпочитает сделать вид, что не расслышал. У него и без того поводов для смертоубийства хватает.
– А тут вдруг справочник торчит, – продолжает он как ни в чем не бывало. – Выходит, «волчата» мои вместо того, чтоб диагностику у юного Стилински проводить, книжки тут сидели читали? Не-е-ет, освежить в памяти азы – это никогда не лишнее, я ж не спорю. Вот только, как это вы всё успели: и книжки почитать, и анализы все переделать? Причем сколько анализов-то! Даже Питер в восхищении. И это он еще от восторга не сообразил сразу, что некоторые из этих анализов ждать приходиться по несколько дней. А вы их за двое суток переделать все умудрились. Может, я и впрямь дебил, а вы у нас гении? – И больше уже не сдерживаясь рявкает во всю мощь легких: – А, может, просто зарвавшиеся щенки, вздумавшие подсунуть мне конспекты вместо анализов?!
На этот раз голову в плечи втягивают все, даже показушно невозмутимый Бойд.
– Вы, мать вашу, совсем охерели?!
– Да все знают, что он здоров, как помесь вертлявой макаки с болтливым попугаем, – всё же решается подать голос Бойд. – Вся больница в курсе, что твой дядя просто выпендривается перед медсестричкой из терапии, с которой у него шуры-муры. Эта… как там ее… ну, успокоительное… Мелисса! К ней еще сын постоянно бегает. Этот Стилински, кстати, тоже был пару раз, я видел его на посту. Здоровый пацан. Еще всех нас переживет.
– Что он вас переживет – так это даже не вопрос. А что «все знают, что он здоров» – так тут небольшое недоразумение вышло. Вот сам Стилински, к примеру, не в курсе, что он у нас здоровый. Кажется, вы забыли сообщить ему об этом, пока переписывали основные положения справочника. Наверно, поэтому он и валяется сейчас в своей палате с температурой 39,5. Не потому что вы запустили течение болезни – а потому что он просто не в курсе, что здоров.
– Как с температурой? – Айзек не только голову из плеч вытягивает, он, кажется, даже приподымается в кресле.
– Ну вот так – с температурой. Или что, этот симптом в справочнике не описан? А вы на букву «Т» не смотрели? Может, пропустили случайно?
– Тогда выходит… Так он что, правда болен?
– О Господи, хвала тебе за этот миг просветления! – с нескрываемым сарказмом восклицает Дерек, вскидывая руки в гору. – Оказывается, у нас в больнице лежат больные люди, ну вы только подумайте! Вот только они у нас третьи сутки лежат без лечения. А лечение я назначить не могу, потому что у меня спустя два дня в стационаре, до сих пор ни одного анализа на руках! И раз уж вы у меня такие гении – то, может, предложите, от чего мне его лечить? Потому что если он загнется, пока вы ему повторные анализы делаете… здесь дело даже не в дяде… не в судебных исках… Да я вас просто на части порублю и во дворе прикопаю, ясно?!
– Мы б никогда…
– Дерек, слушай…
– Шеф, всё будет…
– Молчать! Мне плевать на ваши отговорки. Мне плевать на дядины указки. Мне плевать кто что думает обо мне в этой больнице. Но мне не плевать на моих пациентов. Я дал вам прямой приказ. Сейчас вы встанете и пойдете его выполнять. Будем считать, что Стилински доставили в больницу только сегодня. И теперь у нас на один симптом больше: к потере сознания добавилась температура. Наиболее вероятный диагноз – инфекция. И наша задача определить какая. Потому что без проведенных анализов… мать же вашу!.. это может быть что угодно. Золотистый стафилококк, туберкулез, стронгилоидоз, – Дерек заставляет себя прервать перечисление и до боли стискивает кулаки. Делает глубокий вдох и продолжает: – Вы пойдете и составите мне подробную историю болезни, подробнейший анамнез из всех, какие вы только составляли в своей жизни. И на этот раз вы сделаете всё как надо.
«Волчата» шустро вскакивают с мест и кидаются к двери – где их и останавливает голос Дерека:
– И последнее. – «Волчата» замирают. Голос Хейла почти спокоен, когда он выносит приговор: – Я сказал, что мы сделаем вид, что Стилински доставили в больницу только сегодня. Потому что мальчишка, возможно, при смерти, а, значит, каждая минута на счету – и мне некогда искать другую команду. Но когда всё закончится… закончится хорошо, потому что оно просто обязано закончится хорошо – вот тогда мы снова сядем за этим столом и определимся наконец, какого хера вы решили, что уже доросли до принятия самостоятельных решений типа игнорирования указаний моего дяди, продублированных к тому же мною. Но сейчас мы не будем об этом думать! – снова повышает голос Дерек. – Сейчас мы будем думать только о пациенте! Ясно? Я спросил: ясно?!
– Да…
– Конечно…
– О чем речь, шеф…
– Тогда какого черта вы до сих пор мнетесь в дверях, а не бежите в лабораторию?
Дерек не соврал: он не хочет думать о том, какого черта его «стая» ослушалась приказа. Ему действительно лучше бы подумать о диагнозе. Но что толку думать о диагнозе, когда у тебя ни одного анализа на руках? И это, кстати, снова возвращает его к проступку «стаи».
Это как… предательство, понимаете? Он был уверен, что может им доверять. В таких случаях говорят: да даже собственную жизнь. В его случае всё еще серьезней: он им не свою – он им чужие жизни доверял! Потому что свое – это свое. Со своей жизнью ты можешь делать что хочешь. Некоторые вон вены режут – и кто им что за это сделает? За самоубийство даже не везде сажаютне везде сажают [прим. авт.: попытки самоубийства рассматриваются как правонарушение в 9-ти штатах США: Алабама, Кентукки, Нью-Джерси, Северная и Южная Каролина, Северная и Южная Дакота, Оклахома, Вашингтон], а вот за убийство положен срок.
К тому же у Дерека на совести итак слишком много народу. Слишком много жизней, за которые ему не расплатиться. Которые никогда не отмолить. Которые он при любом раскладе никогда себе не простит: потому что просто не у кого больше просить прощения.
А теперь его «стая» пытается на него еще и Стилински повесить.
Стайлза.
Дерек прикрывает глаза. И позволяет себе… всего на минутку… обычно он никогда не думает о пациентах… так… Но у Стайлза правда красивый рот. И глаза охренительные. И сам он – такой худой и нескладный – чем-то завораживает Дерека. Дерек даже догадывается чем.
Жаждой жизни.
Эта жажда в каждом его взгляде. В каждом нервном движении рук. В каждом судорожном вздохе. А больше всего – в словах. Их много. Они накатывают друг на друга. Рокочут и тарахтят, как галька в прибое. И в их интонации пробивается: жить! жить! жить!
Дерек со школы терпеть не может ботанов.
Но с тех пор как в его жизни появился вопрос «почему не он» – Хейл почти преклоняется перед людьми, которые этот вопрос себе однозначно не задают. Он им немного завидует – но даже не думает оспаривать их право на веру, на эту уверенность и твердую убежденность, что жить – не просто их привилегия или даже судьбой дарованное право… Это просто стиль жизни такой – просто жить. Жить – просто потому что они хотят.
Стилински хочет.
И Дерек тоже хочет – чтобы он жил.
А почему бы и нет? Он ведь еще такой мальчишка. Ботан, конечно, Хейл досадливо морщится. Ну и черт с этим! Зато рот же классный, усмехается он. Встреться они где-нибудь на дискотеке… определенного толка – интересно, у сына шерифа есть поддельные права? – пожалуй, Дерек угостил бы его выпивкой. Хм, безалкогольной.
Чем бы еще он угостил Стайлза Стилински Дерек придумать не успевает – в двери робко заглядывает кудрявая голова Айзека. И Хейл мысленно готовится к новой порции дерьма: с плохими вестями «волчата» всегда посылают Айзека, как самого «бедного и несчастного», зная, что у Дерека на него рука не подымается.
– Дерек… тут такое дело…
– Коротко и по существу.
– Стилински пропал.
Дерек даже не спрашивает, где «волчата» успели поискать пропажу, он не сомневается, что эта троица уже перерыла всю больницу. И судя по тому, что его дядя до сих пор не в курсе (раз всё еще не прибежал к нему, брюзжа слюной), они хоть это умудрились сделать сравнительно профессионально.
Но Стилински они не нашли.
Куда мог деться шестнадцатилетний мальчишка с температурой под 40 и чрезмерной любовью к болтовне? Может, очередного доктора Секси где-нибудь сейчас кадрит?
Дерек замирает на полушаге. Да ну… Но вдруг? Чем черт не шутит? Стоит всё же проверить. И он решительно направляется в морг.
– Я был прав: здесь холодно.
Дерек удивленно замирает: у пацана что, глаза на затылке? Это новый симптом такой?
Стайлз оглядывается и пытается улыбнуться.
– Не хмурься так, морщины будут.
– У тебя хороший слух, раз ты меня услышал.
– Мой слух ни при чем, я заметил твое отражение в дверце холодильника.
– И разглядел, что это именно я?
Стайлз тихо хихикает. Вполне по-ботански, и Дерек ждет приступа праведного раздражения – но вместо этого это хихиканье его… забавляет?
– Я тебя сердцем почувствовал.
– А здешний могильный холод ты своими босыми ногами еще не чувствуешь?
– А я тебя как раз и ждал, чтобы ты меня согрел.
– Не мог подождать в своей палате? Я же четко сказал, что морг меня не вставляет.
Стайлз снова отворачивается и зябко обхватывает себя руками.
– Да я тут местечко себе присматривал.
– Не рановато ли?
Кажется, Стайлз его даже не слышит, продолжает, как ни в чем не бывало:
– В последний раз я был в морге, когда умерла мама. Но дальше приемной меня тогда не пустили.
– Тебе и сейчас дальше приемной делать не фиг.
– Ей, наверно, было очень холодно здесь.
– Если она была здесь – то ей было уже всё равно. Это я тебе как врач заявляю.
Стайлз вдруг разворачивается, резко и стремительно, впивается в Дерека лихорадочным взглядом.
– Ты ведь меня вылечишь, да?
– Разумеется. Иначе дядя мне и следующие выходные испоганит, читая лекции о похеренных мной показателях.
– Значит, я не умру?
– Нет.
– Потому что ты крут и круче только яйца, а, значит, я в надежных руках и мне не о чем волноваться?
– Ага.
– И потому что у меня симпатичный рот, который идеально подошел бы для минета?
На этот раз Дерек не отвечает.
– Просто ты с моих губ глаз не сводишь.
– Ты тоже пялишься.
Стайлз нервно переступает с ноги на ногу, трет пятку о лодыжку, пытаясь хоть немного ее согреть.
– Знаешь, здесь правду холодные полы.
– Горизонтальные поверхности не теплее. Хочешь вернуться в палату?
Стайлз судорожно мотает головой:
– Неа. Там счаз отец придет. Снова будет смотреть этим своим взглядом. Не хочу, чтоб он смотрел. Лучше б он не приходил вообще. Но тогда б он пил дома. Он у меня не пьяница, ты не подумай. Но если за ним не присматривать… К тому же ему очень тяжело сейчас. У нас мама точно также… врачи сначала долго ничего не говорили – а потом раз – и сразу экскурсия в морг. Так что я отца могу понять. Но все равно не хочу… ни чтоб смотрел, ни чтоб пил там без меня. Лучше я померзну здесь и поболтаю с тобой о минетах. – Мальчишка снова пытается улыбнуться: – Тем более что когда еще мне выпадет такой шанс, поболтать с таким чуваком как ты о минетах?
Самое хреновое в сложившейся ситуации, что Дерек Стайлза отлично понимает: он бы и сам предпочел мерзнуть в морге, лишь бы не иметь дело с обеспокоенными по его вине родственничками. Но морг – реально не место для пациента с не установленным до сих пор диагнозом. С другой стороны – не тащить же его волоком? Тем более что пацан он хоть и худой, но судя по всему юркий, вертлявый… Да и вообще, не дай бог Дерек ему повредит чего ненароком. Но ведь надо как-то вернуть его в палату.
Или не надо…
– Если не хочешь в палату, то и фиг с нею. Я знаю другое место, где можно весело провести время.
Стайлз нервно сглатывает и пытается разглядеть в выражении лица Дерека насмешку или как-нибудь иначе определить подвох.
Но Дерек честен как никогда.
– Извини, малыш, просто я не любитель разговаривать о минетах. Я предпочитаю ими заниматься.
Стайлз осторожно, не сводя с Дерека сомневающегося взгляда, делает шаг вперед. Еще один. Другой. Слегка подволакивает левую ногу. Поджимает пальцы от холода. Дэнни, бывший приятель Дерека, вот также пальцы поджимал за пару секунд до оргазма. Но это, наверно, не лучшее сравнение, так ведь?
Наконец мальчишка замирает рядом. Пару секунд пялится в пол под ногами, до синевы прикусив губу, и резко подымает взгляд.
– Я не умею. Я даже целоваться не умею. Если ты вдруг меня не вылечишь, я так и умру нецелованным девственником. У меня даже на могиле напишут…
Хватит! Дереку надоело слушать этот температурный бред. У него конец квартала на носу, и он не собирается позволить какому-то Стилински испоганить себе все показатели, похерив доброму доктору Хейлу квартальную премию. Да и вообще, подобное неверие в его профессиональные качества просто оскорбительно! Так что пусть даже не заикается о возможном летальном исходе… Пусть лучше молчит…
Приоткроет рот… свой охренительный рот… впустит внутрь его язык… вцепиться пальцами ему в плечи покрепче…
…и молчит.
Дерек на секунду отрывается от пацана – перевести дыхание – попытаться включить назад мозги – и ни фига не успевает.
Потому что на этот раз его целует Стайлз.
Неумело. Несуразно. И даже наивно.
Но у него такие мягкие губы. А у Дерека второй месяц не было секса, он даже предупреждал на этот счет дядю… ну, кажется… да черт с ним! Лучше Хейл снова возьмет инициативу в свои руки, а то у пацана не хрена не выходит. Ну ладно, что-то выходит. Просто недостаточно быстро. Недостаточно умело и ловко. А у Дерека второй месяц не было секса, он же вам уже говорил! А к тому же этот пацан, кажется, ему действительно…
– Стоп! Притормозили.
Пацан загнанно дышит. Дерек тоже не образец спокойствия. Но успокоиться надо. Попробуем сделать это в стиле компромисса…
На этот раз дереков язык облизывает верхнюю губу Стайлза медленно, не цапая диким зверем, а ластясь домашним любимцем. Затем язык спускается к нижней губе. Дерек слегка прикусывает ее. Мечтая и не решаясь прокусить до крови. Попробовать на вкус. Пометить. Отметить как свое. Хм, своего пациента, да. Это терапия такая. А что такого?
– У меня коленки дрожат. – И голос тоже. – И в затылке такая тяжесть, Дерек.
– Это у тебя опять температура растет.
– Это у меня в штанах кое-что растет, – нервно хихикает Стилински. – Может, пора переместиться в «место, где можно весело провести время»?
Точно. Стайлз прав. Он даже не представляет насколько. Дерек ведь закрутил всё это, чтоб показать пацану «место, где можно весело провести время».
– Точно. Идем.
И Хейл сам не знает, откуда в его голосе взялись нотки сожаления.
Он разворачивается, на ощупь хватает Стайлза за руку и решительно тащит за собою. Ни о каком сопротивлении тут не идет и речи, дамы и господа. Полное и добровольное согласие пациента с прописанным лечением. Стопроцентная готовность следовать всем рекомендациям.
На лестнице Стайлз пару раз спотыкается. Успевает приложиться плечом о дверной косяк (ничего, Эрика сделает потом йодовую «сеточку»). Из-за свежевымытого пола чуть не садится на шпагат. Но даже не думает жаловаться. Просто пытается поспеть за Дереком. И молчит.
– Ты же любишь поболтать, – не выдерживает Хейл.
– Когда нервничаю.
– А сейчас, значит, нет?
– Я тебе доверяю.
Дерек затаскивает пацана за очередной угол и наконец останавливается. Пришли. Он толкает мальчишку спиной к двери. Одной рукой упираясь в дверной косяк, нависает сверху.
– Это хорошо, что доверяешь. Правильно делаешь. – Дерек склоняется ниже. Его губы замирают в паре сантиметров ото рта Стайлза. Жадно приоткрытого в это мгновение. Через который прорывается взбудораженное, возбужденное, дыхание. – Поэтому я и постараюсь оправдать это доверие.
Второй рукой Дерек скользит по бедру мальчишки – и нащупывает дверную ручку. А в следующую секунду Стайлз, лишившись опоры под спиной, падает в комнату, прямо на «пятую точку».
«Волчата», до этого занятый кто чем, все дружно разворачиваются на шум.
– Держите вашу пропажу. А мне наконец-то дайте мои анализы.
@темы: Teen Wolf, фанфикшен, Это уже диагноз
-
-
02.05.2013 в 16:29Автор, ловите лучи восхищения!
-
-
06.05.2013 в 17:30-
-
07.05.2013 в 19:14Много писать не умею, выделять все не получится временно живу с телефона, поэтому, просто еще раз скажу что все просто аххххххх)
-
-
07.05.2013 в 20:22-
-
09.05.2013 в 13:41Я пропустила продолжение. Как я могла?))
Волчата бестолковые, конечно, но они не со зла оставили Стайлза без лечения. Хотя я бы им за такое бошки пооткрутила)
Дерек молодец, терапия, которую он применил к своему пациенту, ммм... хочу себе такого доктора!
Правда вэтой главе очень не хватало Питера))
И еще об одном:
Дэнни, бывший приятель Дерека, вот также пальцы поджимал за пару секунд до оргазма.
Я хочу это видеть
-
-
09.05.2013 в 14:36А волчата да... каноничные, в общем
А от упоминания Дэнни не удержалась. Мальчик так вылизывал торс нашего "Мигеля" взглядом
Спасибо за отзыв, солнце!
-
-
09.05.2013 в 15:06Я очень надеюсь на скорейшее продолжение-возобновление
банкеталечения и в дальнейшем, спецефической профилактики заболевания. Дерек должен ежедневно вылкладываться по полной)))Я рада, что Дэнни вручили "орден" Дерека, хоть и посмертно).
Это меня хорошенько цепануло))
Тебе спасибо!)))
-
-
09.05.2013 в 16:12-
-
09.05.2013 в 18:25НЦа
-
-
09.05.2013 в 19:24-
-
09.05.2013 в 19:31