...надо делать революцию. Революция всё спишет (Ауренга)
Сегодня ДР у замечательного человека, который очень поддерживает меня не только на дайри, но и по жизни. Всегда посоветует, приободрит, где надо – даст «пенделя», где надо – по головке погладит. Я уже говорила, но повторюсь еще раз: без нее не было бы большинства моих произведений. Ну, или, по крайней мере, они были бы далеки от своего сегодняшнего вида: с опечатками, неточностями, дописками…
Я очень рада, что она у меня есть. И надеюсь, что она там у себя, за много километров от меня, празднует свою днюху шумно, весело и радостно – всё, как она любит. А я здесь мысленно праздную вместе с нею, посылая ей лучи любви и массу добрых пожеланий: чтоб окружающие не только ценили – но и по достоинству оценивали все твои дела и работу, чтоб даже у недругов и завистников ты вызывала бы уважение, чтоб среди тех, кто влюблен в тебя беззаветно (а таких, я уверена, немало), ты выбрала бы себе самого достойного претендента, который сделал бы тебя счастливой.
Удачи тебе, моя лапа! Любви, здоровья и достижения мечты! А потом – новой мечты. И чтобы благодаря этим достижениям твоя жизнь была бы похоже на сказку!
читать дальше
Я честно пыталась написать обе твои заявки, но любовь моей Музы к «словоблудию» в очередной раз подставила мне подножку на пути моего творчества 
В общем, второй фик все еще «в процессе».
Я очень рада, что она у меня есть. И надеюсь, что она там у себя, за много километров от меня, празднует свою днюху шумно, весело и радостно – всё, как она любит. А я здесь мысленно праздную вместе с нею, посылая ей лучи любви и массу добрых пожеланий: чтоб окружающие не только ценили – но и по достоинству оценивали все твои дела и работу, чтоб даже у недругов и завистников ты вызывала бы уважение, чтоб среди тех, кто влюблен в тебя беззаветно (а таких, я уверена, немало), ты выбрала бы себе самого достойного претендента, который сделал бы тебя счастливой.
Удачи тебе, моя лапа! Любви, здоровья и достижения мечты! А потом – новой мечты. И чтобы благодаря этим достижениям твоя жизнь была бы похоже на сказку!
Название: Сон как идеальная реальность
Автор: lisunya
Бета: нету
Пейринг: это практически джен, но всё же предполагается Ганнибал/Уилл
Рейтинг: PG-13
Жанр: пре-слэш, драббл
Размер: мини (4 страницы или ≈ 2 тыс. слов)
Статус: закончен
Предупреждения: автор ни фига не сечет в психологии, все познания об этом предмете взяты из интернета
Саммари: «Никогда и никому не рассказывайте свои сны, вдруг к власти придут фрейдисты» (Стаслав Ежи Лец).
читать дальше– Боюсь показаться банальным, Уилл, но, похоже, ты снова плохо спал сегодня.
– Вас это так удивляет, доктор Лектер, – и не понятно, что звучит в голосе Грэма: вопрос или насмешка.
– Я просто не пойму – с чего бы. Нового дела нет. Джек с Аланой в последнем разговоре о тебе не упоминали, значит, на этом фронте тоже всё в порядке. Абигейл, напротив, отзывалась о твоем визите с большим энтузиазмом. Откуда же новые кошмары? – Ганнибал чуть подается вперед, словно хищник, пытающийся нащупать след. – Или кошмары – старые?
Уилл невольно отворачивается, спеша разорвать зрительный контакт, словно пытаясь уйти с тропы, на которую – он чувствует, мелкие зверьки вроде него всегда такое чувствуют – уже ступил хищник, объявивший его своей добычей.
– Я не уверен…
Но Лектер не дает ему возможности уйти от ответа:
– Тогда расскажи, в чем дело, и мы решим вместе.
– Не думаю…
Ганнибал лишь насмешливо вскидывает брови.
И Уилл сдается. Впрочем, как и всегда, когда дело касается его любимого психиатра. Хм, любимого? Ну уж нет, это он точно не станет обсуждать с Ганнибалом.
– Это сон, да. Всё дело во сне. Но… – Уилл ожесточенно трет лоб, будто кожу себе содрать пытается. Цепляется в волосы, словно вот-вот вырвет себе клок волос. Если бы можно было также легко вырвать себе воспоминания! И, наконец, находит в себе силы признать: – Это не кошмар, и в этом всё дело.
– Не кошмар? Неужто разнообразия ради ты решил обойтись в своих снах без трупов? – Неуместная ирония призвана скрыть проснувшийся интерес. Хотя, если дело касается Уилла, Ганнибалу интересно практически всё.
Уилл вдруг улыбается, с какой-то грустной ехидцей, и даже подымает глаза, рискуя вновь встретиться с Ганнибалом взглядом.
– Ну, пара трупов там была. – Он нервно облизывает губы и уточняет: – Трупы животных.
– Ты убил во сне какое-то животное?
– Не я, – качает Уилл головою. – Эбигейл.
– Тебе снова снилась Эбигейл?
– И Эбигейл, и… И ты, Ганнибал.
Мимо внимания Лектера не ускользает этот переход на «ты»: Уилл крайне редко обращается к нему на «ты» во время сеансов. Словно в его сознании – в его чудном таинственном сознании, которое так стремится изучить, препарировать и посмаковать на вкус Ганнибал – словно там существуют два человека: психоаналитик агента Грэма доктор Лектер и Уиллов друг Ганнибал. Еще один, этакий безобидный, вид шизофрении в копилку Грэмовых психических расстройств.
– Хм. Даже так. И в каком же виде мы тебе снились, Уильям? Не знаю, как Эби, а мне вот весьма интересно.
– Она охотилась.
– То есть та пара трупов животных, о которых шла речь, их убила Эбигейл? Не ты?
– Нет. – Уилл снова начинает крутить головой, стараясь избежать пытливого докторского взгляда. А вот рассказа, понимает он, ему уже не избежать. – Мне снится дом. Милый такой домик. Словно с детской открытки. Одна девочка в школе… она мне нравилась… Лесли Шейбол, да… она как раз собирала… коллекционировала такие. А живет сейчас в квартире в центре города. Мда. В общем, мне снится дом. В лесу. Я тренирую собак на заднем дворе… Хотя я даже не знаю: задний ли он. Там нет дорог. Нет указателей. Никаких признаков цивилизации. Просто этот дом. Наш дом. Во дворе я играю с собаками. С нашими собаками. Потом появляется Эби. С луком. Вместо современного ружья у нее огромный такой массивный лук. И она несет в дом свою добычу. Каких-то зайцев или кроликов или других пушистых зверюшек, у меня толком не получается рассмотреть. Да я даже и не хочу их рассматривать. Я не обращаю на ее добычу внимания, просто рад, что она вернулась. А вот собаки чуют, что она пришла не с пустыми руками, кидаются к ней, я хочу их отогнать – но тут в дверях появляешься ты, Ганнибал, и со смехом советуешь не встревать в их «милые разборки». «Эби справится сама, помоги мне лучше накрыть на стол, – говоришь ты. – Я даже доверю тебе сегодня скручивать салфетки». И ты…
Уилл замолкает.
– Что я делаю, Уилл?
– Не знаю, – раздраженно встряхивает головою Грэм. И довольно грубо заканчивает: – Я просыпаюсь. – Он раздраженно пырхает носом. И с какой-то непонятной обидой признается: – Но даже после того, как я просыпаюсь, мне иногда кажется, что из окна тянет сиренью… Сиренью, которая растет возле того дома. А из кухни меня манит к себе запах твоего жаркого.
– Ну, – успокаивающе тянет Ганнибал, чувствуя, что Уиллу сейчас просто необходимо отвлечься, переключиться на что-то, вынырнув из воспоминаний о своем сне, – если верить старику Фрейду, то сирень – это не так уж и плохосирень – это не так уж и плохо [сирень по соннику Фрейда: «Если в сновидении вы ощущали запах сирени, впереди у вас приятное знакомство с продолжением, которому не суждено стать долгим. Букет сирени снится к тому, что в результате откровенной беседы с сексуальным партнером вы узнаете удивительные подробности, о которых никогда не подозревали»]. Как по мне, хвоя была бы хужехвоя была бы хуже [хвоя по соннику Фрейда: «Если в своем сновидении вы ходили по хвое, это значит, что, не делая из собственной жизни тайны за семью печатями, вы не стараетесь приукрашивать себя в глазах окружающих. Будучи наивным, честным, доверчивым человеком, вы полагаете, что и другие люди такие же, поэтому, увидев доказательство обратного, горько разочаровываетесь. Вина за это возлагается на ваше идеалистическое мировосприятие. Сон предсказывает, что очередное ваше разочарование в людях уже не за горами»], – усмехается он.
И совсем отвратным, по мнению Ганнибала, был бы вариант, где во сне Уиллу снились бы васильковые глаза Аланы васильковые глаза Аланы[василек по соннику Фрейда: «Василек, появившийся во сне, свидетельствует о том, что вашим занятия сексом с партнером проходят под девизом «простенько, но со вкусом». Срывали васильки во сне – это говорит о том, что скоро в вашей жизни начнутся перемены, связанные с новым – простым и наивным – партнером (партнершей)»]. Впрочем, Лектеру начинает казаться, что еще чуть-чуть и Уилл будет сниться ему самому – в каких-нибудь дебряхдебрях [«Видеть блуждающим в дебрях другого человека – вашим партнером станет человек, сексуальности которого надо помочь раскрыться»].
– И это всё, что вы можете мне сказать, господин психиатр? Процитировать Фрейда?
– Я просто пытаюсь понять, чем тебе так не нравится этот сон, что ты не высыпаешься уже которую ночь. На первый взгляд, всё вполне невинно. Ведь так?
– Я…
Уилл не выдерживает, вскакивает с места и отходит подальше от дивана. Подальше от Лектера.
Ганнибал молчит. Дает Уиллу время. Успокоиться. Взять себя в руки.
Дает время признаться.
– Всё дело в том, что это просто сон! – Наконец, не выдерживает тот.
А вот к такому признанию Ганнибал, оказывается, не готов.
– То есть тебя мучает…
– То, что это только сон! – заканчивает за Лектера Грэм. И принимается частить, стараясь объяснить, донести свою мысль до единственного человека, которому это может быть небезразлично, которому сам Уилл Грэм небезразличен: – Сон – такой простой. Такой… исполнимый… И такой недостижимый одновременно! Всё это могло бы быть, понимаешь? Могло быть в реальности. Стать действительностью. – Уилл замирает на полушаге. Резко выдыхает. Встряхивает головой, словно он один из своих псов. Было бы неплохо быть псом Уилла Грэма. Гораздо лучше, чем быть им самим. У его собак нет его проблем. Нет необходимости признаваться своему другу… практически лучшему другу… что он немного больше, чем друг. – Когда мне снятся жертвы с моей работы… ожившие жертвы… и умершие одновременно… Я не жалею о них, когда просыпаюсь. То есть мне жаль, конечно. Но это жалость цивилизованного человека. Просто дань вежливости по отношению к ним. Как «извините», если наступаешь кому-нибудь на ногу. Просто вежливость – и чувство вины, что плохо сделал свою работу. Или сделал ее недостаточно хорошо. Но сожаления во мне нет. Потому что я прекрасно понимаю, что «все мы смертны», и что «прошлого не вернуть», и что «мертвых не воскресить». Они умерли и всё тут. А нам, живым, надо жить дальше. Надо как-то жить дальше. – Уилл умолкает на минуту, а потом всё же решает идти до конца: – Этот сон ужасен именно своей выполнимостью. Именно тем, что я мог бы… и домик такой купить… и пригласить вас с Эби в гости… Сделать себе такой подарок на день рождения: купить дом и махнуть туда на недельку в компании людей, которые мне дороги. По-настоящему дороги…
– Так в чем же «но», Уилл?
– Я… Я даже не знаю. У нас не получится. У меня не выйдет. У тебя есть пациенты… другие пациенты… Эби не отпустят из клиники. Меня не отпустит Джек. И я… Я просто…
– Ты просто не заслужил.
Уилл резко оборачивается. И будто нашпиливается на понимающий взгляд Лектера. Словно очередная жертва «Подражателя» на оленьи рога.
– Я…
– Ты можешь. Можешь купить. Можешь пригласить. Можешь договориться в клинике. Можешь поставить Джека перед фактом. И хоть на пару дней просто побыть счастливым. Но ты считаешь, что недостоин этого счастья. Даже на пару дней.
– Моя работа…
– Твоя работа, да. Не моя работа. Не клиника Эби. И даже не Джек Кроуфорд. А твоя работа. Твой самый главный демон в мантии из чувства вины, и на каждом отростке его рогов – по не спасенной тобою жертве. Конечно, твой демон не согласен тебя отпустить. Даже на пару дней. Кто же будет кормить его тут, пока ты там отдыхаешь в лесном домике, а, Уилл?
Грэм снова отворачивается. Трет лоб. Виновато мнется. Перед Ганнибалом за свою работу ему почему-то всегда особенно стыдно. Вот только он никак не может понять почему.
– Я… Я возьму отпуск на пару дней. Да, я могу. Так что вам не стоит волноваться за меня, доктор Лектер. Я отпрошусь у Джека и отдохну пару дней, честное слово.
– Пару дней отпуска – это хорошая идея, Уилл, – благосклонно кивает головой Ганнибал. – Это очень хорошая идея.
Насколько это хорошая идея Уилл понимает уже на следующий день – когда Ганнибал заезжает за ним на взятом напрокат минивэне, с заднего сидения которого ему приветливо машет Эбигейл. Второй рукой сжимая огромный лук.
– Это чтобы все твои собаки влезли, – поясняет новую машину Ганнибал. – Собирайся. Пока не купил собственный домик, погостишь у меня. У меня как раз есть подходящий часах в четырех езды отсюда.
– Но…
– На этот раз никаких «но», Уилл. Я не приму отказа ни как твой врач, ни как твой друг.
Конечно, дом Ганнибала – не материализация Уиллова сна. С пасторальными детскими открытками он имеет мало что общего. Этот дом – уже давно не ребенок. Скорее импозантный в годах джентльмен, столп местного лесного общества. Под лестным обществом Уилл понимает тутошние деревья и зверей, потому что других домов в округе не наблюдается.
В доме много пыли и довольно сыро. Первым делом Ганнибал колдует с отоплением, но воздух прогревается медленно, от камина в зале тепла и то больше, чем от батарей. К тому же в лесу очень быстро темнеет, они едва успевают перенести вещи из машины в дом, а уже приходится включать электричество. Помимо сумерек кроны здешних деревьев щедро делятся уханьем сов и незнакомым Уиллу стрекотом и свистом.
Грэм зябко ежится в промерзлой комнате, которую ему отвели под спальню. Прислушивается к совам за окном, невольно вспоминая злосчастного енота и разбитый дома дымоход. Впрочем, в окна он старается не смотреть: силуэты деревьев, их когтистые лапы, которые так и тянутся к дому, так и тянутся к Уиллу – из-за них он уже пару раз пытался нащупать пистолет под мышкой. Хорошо всё-таки, что Ганнибал не позволил ему взять оружие, а то Грэм бы уже опозорился, подстрелив пару сучьев.
Уилл тяжело вздыхает и думает, что уж сегодня-то, в этаких-то «натуральных» условиях, он точно не уснет.
Но проваливается в сон, стоит только его голове коснуться подушки. В нормальный сон, без кошмаров и видений. Он не видел таких уже, верно, лет десять.
Просыпается Уилл непривычно поздно. Вместо сов за окном уже давно царствуют какие-то дневные пташки. Среди которых и Ганнибал с Эбигейл, понимает Уилл, когда спускается на кухню – к уже полностью сервированному столу. На кресло у входа скинута охотничья крутка Лектера, а свою Эбигейл как раз застирывает в кухонной раковине.
– Как я погляжу, вы сходили на охоту без меня, – приглядываясь к еще дымящемуся мясу, замечает Уилл.
И чувствует почти иррациональную обиду и какую-то детскую ревность, что Ганнибал, по-видимому, предпочел пойти на охоту с Эби, а не остаться в доме с Уиллом.
– Ну, может быть, в следующий раз… – робко улыбается ему Эбигейл, но ее прерывает Ганнибал:
– Уилл на моей охоте? Ну, это уже мой кошмар. – И он с непонятной грустью усмехается Уиллу: – Кошмар, который, как я надеюсь, сбудется еще нескоро.
Уилл играет с собаками. Дурачась, требует от псов демонстрировать Эби те немногочисленные фокусы, которым они обучены. А когда непривычные к дрессировке животные стараются схалтурить – сам становится в стойку под звонкий девчачий смех.
Из окна кухни за ними с легкой усмешкой – почти улыбкой – наблюдает Ганнибал, старательно полируя охотничьи ножи и между делом прикидывая меню на ужин.
А еще Ганнибал думает, что сон Уилла в какой-то мере отображает и его мечту. Его неисполнимо-выполнимую мечту.
Автор: lisunya
Бета: нету
Пейринг: это практически джен, но всё же предполагается Ганнибал/Уилл
Рейтинг: PG-13
Жанр: пре-слэш, драббл
Размер: мини (4 страницы или ≈ 2 тыс. слов)
Статус: закончен
Предупреждения: автор ни фига не сечет в психологии, все познания об этом предмете взяты из интернета
Саммари: «Никогда и никому не рассказывайте свои сны, вдруг к власти придут фрейдисты» (Стаслав Ежи Лец).
читать дальше– Боюсь показаться банальным, Уилл, но, похоже, ты снова плохо спал сегодня.
– Вас это так удивляет, доктор Лектер, – и не понятно, что звучит в голосе Грэма: вопрос или насмешка.
– Я просто не пойму – с чего бы. Нового дела нет. Джек с Аланой в последнем разговоре о тебе не упоминали, значит, на этом фронте тоже всё в порядке. Абигейл, напротив, отзывалась о твоем визите с большим энтузиазмом. Откуда же новые кошмары? – Ганнибал чуть подается вперед, словно хищник, пытающийся нащупать след. – Или кошмары – старые?
Уилл невольно отворачивается, спеша разорвать зрительный контакт, словно пытаясь уйти с тропы, на которую – он чувствует, мелкие зверьки вроде него всегда такое чувствуют – уже ступил хищник, объявивший его своей добычей.
– Я не уверен…
Но Лектер не дает ему возможности уйти от ответа:
– Тогда расскажи, в чем дело, и мы решим вместе.
– Не думаю…
Ганнибал лишь насмешливо вскидывает брови.
И Уилл сдается. Впрочем, как и всегда, когда дело касается его любимого психиатра. Хм, любимого? Ну уж нет, это он точно не станет обсуждать с Ганнибалом.
– Это сон, да. Всё дело во сне. Но… – Уилл ожесточенно трет лоб, будто кожу себе содрать пытается. Цепляется в волосы, словно вот-вот вырвет себе клок волос. Если бы можно было также легко вырвать себе воспоминания! И, наконец, находит в себе силы признать: – Это не кошмар, и в этом всё дело.
– Не кошмар? Неужто разнообразия ради ты решил обойтись в своих снах без трупов? – Неуместная ирония призвана скрыть проснувшийся интерес. Хотя, если дело касается Уилла, Ганнибалу интересно практически всё.
Уилл вдруг улыбается, с какой-то грустной ехидцей, и даже подымает глаза, рискуя вновь встретиться с Ганнибалом взглядом.
– Ну, пара трупов там была. – Он нервно облизывает губы и уточняет: – Трупы животных.
– Ты убил во сне какое-то животное?
– Не я, – качает Уилл головою. – Эбигейл.
– Тебе снова снилась Эбигейл?
– И Эбигейл, и… И ты, Ганнибал.
Мимо внимания Лектера не ускользает этот переход на «ты»: Уилл крайне редко обращается к нему на «ты» во время сеансов. Словно в его сознании – в его чудном таинственном сознании, которое так стремится изучить, препарировать и посмаковать на вкус Ганнибал – словно там существуют два человека: психоаналитик агента Грэма доктор Лектер и Уиллов друг Ганнибал. Еще один, этакий безобидный, вид шизофрении в копилку Грэмовых психических расстройств.
– Хм. Даже так. И в каком же виде мы тебе снились, Уильям? Не знаю, как Эби, а мне вот весьма интересно.
– Она охотилась.
– То есть та пара трупов животных, о которых шла речь, их убила Эбигейл? Не ты?
– Нет. – Уилл снова начинает крутить головой, стараясь избежать пытливого докторского взгляда. А вот рассказа, понимает он, ему уже не избежать. – Мне снится дом. Милый такой домик. Словно с детской открытки. Одна девочка в школе… она мне нравилась… Лесли Шейбол, да… она как раз собирала… коллекционировала такие. А живет сейчас в квартире в центре города. Мда. В общем, мне снится дом. В лесу. Я тренирую собак на заднем дворе… Хотя я даже не знаю: задний ли он. Там нет дорог. Нет указателей. Никаких признаков цивилизации. Просто этот дом. Наш дом. Во дворе я играю с собаками. С нашими собаками. Потом появляется Эби. С луком. Вместо современного ружья у нее огромный такой массивный лук. И она несет в дом свою добычу. Каких-то зайцев или кроликов или других пушистых зверюшек, у меня толком не получается рассмотреть. Да я даже и не хочу их рассматривать. Я не обращаю на ее добычу внимания, просто рад, что она вернулась. А вот собаки чуют, что она пришла не с пустыми руками, кидаются к ней, я хочу их отогнать – но тут в дверях появляешься ты, Ганнибал, и со смехом советуешь не встревать в их «милые разборки». «Эби справится сама, помоги мне лучше накрыть на стол, – говоришь ты. – Я даже доверю тебе сегодня скручивать салфетки». И ты…
Уилл замолкает.
– Что я делаю, Уилл?
– Не знаю, – раздраженно встряхивает головою Грэм. И довольно грубо заканчивает: – Я просыпаюсь. – Он раздраженно пырхает носом. И с какой-то непонятной обидой признается: – Но даже после того, как я просыпаюсь, мне иногда кажется, что из окна тянет сиренью… Сиренью, которая растет возле того дома. А из кухни меня манит к себе запах твоего жаркого.
– Ну, – успокаивающе тянет Ганнибал, чувствуя, что Уиллу сейчас просто необходимо отвлечься, переключиться на что-то, вынырнув из воспоминаний о своем сне, – если верить старику Фрейду, то сирень – это не так уж и плохосирень – это не так уж и плохо [сирень по соннику Фрейда: «Если в сновидении вы ощущали запах сирени, впереди у вас приятное знакомство с продолжением, которому не суждено стать долгим. Букет сирени снится к тому, что в результате откровенной беседы с сексуальным партнером вы узнаете удивительные подробности, о которых никогда не подозревали»]. Как по мне, хвоя была бы хужехвоя была бы хуже [хвоя по соннику Фрейда: «Если в своем сновидении вы ходили по хвое, это значит, что, не делая из собственной жизни тайны за семью печатями, вы не стараетесь приукрашивать себя в глазах окружающих. Будучи наивным, честным, доверчивым человеком, вы полагаете, что и другие люди такие же, поэтому, увидев доказательство обратного, горько разочаровываетесь. Вина за это возлагается на ваше идеалистическое мировосприятие. Сон предсказывает, что очередное ваше разочарование в людях уже не за горами»], – усмехается он.
И совсем отвратным, по мнению Ганнибала, был бы вариант, где во сне Уиллу снились бы васильковые глаза Аланы васильковые глаза Аланы[василек по соннику Фрейда: «Василек, появившийся во сне, свидетельствует о том, что вашим занятия сексом с партнером проходят под девизом «простенько, но со вкусом». Срывали васильки во сне – это говорит о том, что скоро в вашей жизни начнутся перемены, связанные с новым – простым и наивным – партнером (партнершей)»]. Впрочем, Лектеру начинает казаться, что еще чуть-чуть и Уилл будет сниться ему самому – в каких-нибудь дебряхдебрях [«Видеть блуждающим в дебрях другого человека – вашим партнером станет человек, сексуальности которого надо помочь раскрыться»].
– И это всё, что вы можете мне сказать, господин психиатр? Процитировать Фрейда?
– Я просто пытаюсь понять, чем тебе так не нравится этот сон, что ты не высыпаешься уже которую ночь. На первый взгляд, всё вполне невинно. Ведь так?
– Я…
Уилл не выдерживает, вскакивает с места и отходит подальше от дивана. Подальше от Лектера.
Ганнибал молчит. Дает Уиллу время. Успокоиться. Взять себя в руки.
Дает время признаться.
– Всё дело в том, что это просто сон! – Наконец, не выдерживает тот.
А вот к такому признанию Ганнибал, оказывается, не готов.
– То есть тебя мучает…
– То, что это только сон! – заканчивает за Лектера Грэм. И принимается частить, стараясь объяснить, донести свою мысль до единственного человека, которому это может быть небезразлично, которому сам Уилл Грэм небезразличен: – Сон – такой простой. Такой… исполнимый… И такой недостижимый одновременно! Всё это могло бы быть, понимаешь? Могло быть в реальности. Стать действительностью. – Уилл замирает на полушаге. Резко выдыхает. Встряхивает головой, словно он один из своих псов. Было бы неплохо быть псом Уилла Грэма. Гораздо лучше, чем быть им самим. У его собак нет его проблем. Нет необходимости признаваться своему другу… практически лучшему другу… что он немного больше, чем друг. – Когда мне снятся жертвы с моей работы… ожившие жертвы… и умершие одновременно… Я не жалею о них, когда просыпаюсь. То есть мне жаль, конечно. Но это жалость цивилизованного человека. Просто дань вежливости по отношению к ним. Как «извините», если наступаешь кому-нибудь на ногу. Просто вежливость – и чувство вины, что плохо сделал свою работу. Или сделал ее недостаточно хорошо. Но сожаления во мне нет. Потому что я прекрасно понимаю, что «все мы смертны», и что «прошлого не вернуть», и что «мертвых не воскресить». Они умерли и всё тут. А нам, живым, надо жить дальше. Надо как-то жить дальше. – Уилл умолкает на минуту, а потом всё же решает идти до конца: – Этот сон ужасен именно своей выполнимостью. Именно тем, что я мог бы… и домик такой купить… и пригласить вас с Эби в гости… Сделать себе такой подарок на день рождения: купить дом и махнуть туда на недельку в компании людей, которые мне дороги. По-настоящему дороги…
– Так в чем же «но», Уилл?
– Я… Я даже не знаю. У нас не получится. У меня не выйдет. У тебя есть пациенты… другие пациенты… Эби не отпустят из клиники. Меня не отпустит Джек. И я… Я просто…
– Ты просто не заслужил.
Уилл резко оборачивается. И будто нашпиливается на понимающий взгляд Лектера. Словно очередная жертва «Подражателя» на оленьи рога.
– Я…
– Ты можешь. Можешь купить. Можешь пригласить. Можешь договориться в клинике. Можешь поставить Джека перед фактом. И хоть на пару дней просто побыть счастливым. Но ты считаешь, что недостоин этого счастья. Даже на пару дней.
– Моя работа…
– Твоя работа, да. Не моя работа. Не клиника Эби. И даже не Джек Кроуфорд. А твоя работа. Твой самый главный демон в мантии из чувства вины, и на каждом отростке его рогов – по не спасенной тобою жертве. Конечно, твой демон не согласен тебя отпустить. Даже на пару дней. Кто же будет кормить его тут, пока ты там отдыхаешь в лесном домике, а, Уилл?
Грэм снова отворачивается. Трет лоб. Виновато мнется. Перед Ганнибалом за свою работу ему почему-то всегда особенно стыдно. Вот только он никак не может понять почему.
– Я… Я возьму отпуск на пару дней. Да, я могу. Так что вам не стоит волноваться за меня, доктор Лектер. Я отпрошусь у Джека и отдохну пару дней, честное слово.
– Пару дней отпуска – это хорошая идея, Уилл, – благосклонно кивает головой Ганнибал. – Это очень хорошая идея.
Насколько это хорошая идея Уилл понимает уже на следующий день – когда Ганнибал заезжает за ним на взятом напрокат минивэне, с заднего сидения которого ему приветливо машет Эбигейл. Второй рукой сжимая огромный лук.
– Это чтобы все твои собаки влезли, – поясняет новую машину Ганнибал. – Собирайся. Пока не купил собственный домик, погостишь у меня. У меня как раз есть подходящий часах в четырех езды отсюда.
– Но…
– На этот раз никаких «но», Уилл. Я не приму отказа ни как твой врач, ни как твой друг.
Конечно, дом Ганнибала – не материализация Уиллова сна. С пасторальными детскими открытками он имеет мало что общего. Этот дом – уже давно не ребенок. Скорее импозантный в годах джентльмен, столп местного лесного общества. Под лестным обществом Уилл понимает тутошние деревья и зверей, потому что других домов в округе не наблюдается.
В доме много пыли и довольно сыро. Первым делом Ганнибал колдует с отоплением, но воздух прогревается медленно, от камина в зале тепла и то больше, чем от батарей. К тому же в лесу очень быстро темнеет, они едва успевают перенести вещи из машины в дом, а уже приходится включать электричество. Помимо сумерек кроны здешних деревьев щедро делятся уханьем сов и незнакомым Уиллу стрекотом и свистом.
Грэм зябко ежится в промерзлой комнате, которую ему отвели под спальню. Прислушивается к совам за окном, невольно вспоминая злосчастного енота и разбитый дома дымоход. Впрочем, в окна он старается не смотреть: силуэты деревьев, их когтистые лапы, которые так и тянутся к дому, так и тянутся к Уиллу – из-за них он уже пару раз пытался нащупать пистолет под мышкой. Хорошо всё-таки, что Ганнибал не позволил ему взять оружие, а то Грэм бы уже опозорился, подстрелив пару сучьев.
Уилл тяжело вздыхает и думает, что уж сегодня-то, в этаких-то «натуральных» условиях, он точно не уснет.
Но проваливается в сон, стоит только его голове коснуться подушки. В нормальный сон, без кошмаров и видений. Он не видел таких уже, верно, лет десять.
Просыпается Уилл непривычно поздно. Вместо сов за окном уже давно царствуют какие-то дневные пташки. Среди которых и Ганнибал с Эбигейл, понимает Уилл, когда спускается на кухню – к уже полностью сервированному столу. На кресло у входа скинута охотничья крутка Лектера, а свою Эбигейл как раз застирывает в кухонной раковине.
– Как я погляжу, вы сходили на охоту без меня, – приглядываясь к еще дымящемуся мясу, замечает Уилл.
И чувствует почти иррациональную обиду и какую-то детскую ревность, что Ганнибал, по-видимому, предпочел пойти на охоту с Эби, а не остаться в доме с Уиллом.
– Ну, может быть, в следующий раз… – робко улыбается ему Эбигейл, но ее прерывает Ганнибал:
– Уилл на моей охоте? Ну, это уже мой кошмар. – И он с непонятной грустью усмехается Уиллу: – Кошмар, который, как я надеюсь, сбудется еще нескоро.
Уилл играет с собаками. Дурачась, требует от псов демонстрировать Эби те немногочисленные фокусы, которым они обучены. А когда непривычные к дрессировке животные стараются схалтурить – сам становится в стойку под звонкий девчачий смех.
Из окна кухни за ними с легкой усмешкой – почти улыбкой – наблюдает Ганнибал, старательно полируя охотничьи ножи и между делом прикидывая меню на ужин.
А еще Ганнибал думает, что сон Уилла в какой-то мере отображает и его мечту. Его неисполнимо-выполнимую мечту.
читать дальше
Я честно пыталась написать обе твои заявки, но любовь моей Музы к «словоблудию» в очередной раз подставила мне подножку на пути моего творчества В общем, второй фик все еще «в процессе». 
-
-
19.11.2013 в 16:34-
-
19.11.2013 в 16:53