...надо делать революцию. Революция всё спишет (Ауренга)
Я решила хоть по чуть-чуть и сдвинуть это дело с мертвой точки. А то, боюсь, что иначе взять его "живым" точно не получится 
Название: Взятьживым или мертвым
Автор: lisunya
Бета: GinGin Lolli
Пейринг: Дерек/Стайлз (основной)
Рейтинг: NC-17 (ну, я надеюсь )
Жанр: слэш, AU, агнст, hurt/comfort (ну, обычная смесь)решила
Статус: в процессе
Размер: не знаю пока (см. предыдущий пункт)
Предупреждения: АУ, упоминание смерти второстепенных персонажей
Саммари: на Диком Западе конокрадов очень не любят. Но, похоже, сын шерифа любит в одного из них…
– Спросите любого в городке, и этот любой скажет вам, сэр, что Стайлз Стилински, сынок шерифа Бикон Хиллс – неплохой паренек.
Даже старый пьянчужка Исаак Лейхи, спившийся после того, как старшего сына убили в бандитской перестрелке, а младший сбежал от сумасбродного папаши на ранчо старика Арджента (это ж как надо было допечь пацана, шепчутся в городе, чтоб старик Джерард медом показался) – даже этот пропойца не попрет супротив истины. А Исаак Лейхи хоть и пьет, но в Бога верует, и заповеди его старается не нарушать. Вот только пьянством грешен, сэр. Слаб по этой части. Но что уж тут поделать? И вы б на его месте пили, сэр, кабы вашего сына… Хотя мы ж о сыне шерифа сейчас толкуем. Славный парень, да. Милый мальчик. Лекарем будет. Доктором то есть. Он и сейчас при докторе – докторе Дитоне, слыхали о нашем Алане Дитоне? Славный малый, хоть и негр. А Стайлз пока что при докторе Дитоне помощником. Но Шерли Мартин говорила, что со временем он и сам будет врачом. А миссис Мартин, благослови Господь ее душу, точно знает, потому как нет в их городке сплетни… новости, то есть, которой не знала бы миссис Шерли Мартин. К тому же Стайлз Стилински уже пятый год сохнет по ее дочке, мисс Лидии. А кому и знать о жизненных перспективах молодого человека, как не будущей теще, хе-хе? Хотя есть же еще Джексон Уиттмор, так что, может, и не будет он ее зятем. Но врачом будет точно. Как пить дать! У вас, кстати, не найдется пары центов на стаканчик виски, горло промочить старому честному человеку?
Да, Стайлз Стилински – неплохой паренек. Да и помощник врача недурной. Те, кому довелось увидеть сына шерифа в деле, с добродушным недоумением рассказывали потом, что стоит мальчишке «почуять человеческую боль», как всю его суматошность и неуклюжесть словно корова языком слизывает. Жаль вот только, что болтливость так и остается. Впрочем, это даже ничего: отвлекает малёхо. – Так говаривал старик Бартон, промочив горло, и каждое слово – истинная правда.
А вот самому Стайлзу отвлекаться сейчас было никак нельзя.
Это огнестрельная рана. Стайлз видел такие раньше. Из-за Дитоновского плеча. Крепкого, надежного плеча дипломированного врача с достаточной практикой. Из-за этого плеча они, раны эти, вовсе не казались особо ужасными.
Смертельными ранами.
А сейчас кажутся. Кажется, то есть… В том смысле, что…
Стайлз сглотнул и приказал себе успокоиться. Взять себя в руки. Сделать глубокий вдох. Задержать дыхание. И выдохнуть. А потом подойти и осмотреть ранение.
Входное отверстие было, а вот выходного – нет. Тут даже помощником врача не надо было быть, чтоб понять, что пуля еще внутри. Значит, придется резать. Значит, вместо снятой повязки надо наложить жгут и идти вниз. Греть воду. Кипятить инструменты.
«Инструменты», ха! Никаких «инструментов» у него дома, разумеется, нет. Значит, придется подручными средствами. Кухонным ножом. Прокалить на огне. Или лучше покипятить... И нужно что-то, чтобы придерживать края… Вилку взять, что ли? А ее прокалить или покипятить? Спокойно, Стайлз. Вдох-выдох. И надо не забыть отцовский виски. Нет, не себе – рану продезинфицировать. Ну ладно, глоток можно и себе, для храбрости.
Так, для начала неплохо. Тем более что в шкафу до сих пор стояла баночка с остатками мази для ран, которую в прошлом месяце Стайлз притащил отцу после перестрелки с заезжими ковбоями. Хотя тогда у отца и раны-то, по сути, не было – так, по косой мазнуло. Оцарапало просто, можно сказать. Но мазь Стайлз всё равно сделал. Под бдительным присмотром Дитона сделал, из трав, которые мисс Эрика привезла ему с ранчо Арджента, у матери Дерека, кстати, просила, для него, Стайлза. И Талия дала. А Стайлз сделал. И отец даже мазал. Бурчал что-то про въедливый запах и пятна на рубашке – но мазал.
А теперь Стайлз смажет ею рану Дерека.
Но сначала надо вытащить пулю. Перевязать, обработать. А потом уже можно будет съездить назад в город, взять у Дитона нормальных лекарств.
«…Следует подчеркнуть, что в конечном счете показания к хирургической обработке определяются не временем, прошедшим с момента ранения, а характером раны, состоянием пострадавшего, реальной медицинской обстановкой. Даже в случае явно выраженного воспаления в ране хирургическое вмешательство способствует максимальному уменьшению опасности развития микрофлоры и возникновения инфекционных осложнений…»
Палец медленно скользил по мелким печатным строчкам и как-то подозрительно трясся. Но этого Стайлз уже предпочитал не замечать. Нельзя отвлекаться на всякие мелочи. У него тут первая самостоятельная операция на носу! И еще, кажется, капелька пота… Стоп, не отвлекаться. Он обтерся носом о собственное плечо и снова вернулся к чтению.
«Таким образом, рассечение раны, иссечение нежизнеспособных тканей, удаление инородных тел, остановка кровотечения и реконструкция являются основными элементами хирургической обработки огнестрельной раны…»
На листочке с бывшим списком продуктов недельной давности Стайлз поверх затершегося текста судорожно вывел новые буквы:
1) надрезать,
2) лишнее отрезать,
3) пулю вынуть,
4) обработать,
5) на всякий случай еще раз обработать.
Ну, где-то так. Ладно, что там у нас с инструментами? И, пожалуй, стоит привязать Дерека к койке, а то минут пять назад, когда Стайлз в последний раз проверял его, как он там, тот вдруг открыл глаза, вцепился в него мертвой хваткой и замогильным голосом потребовал отрезать ему руку. И отпустил его только после того, как юный Стилински заявил, что ему нужно сбегать за пилой. Пилу он, разумеется, не принес – притащил успокоительного отвара, своего личного, который стал принимать после смерти мамы. Дерек к тому времени уже лежал бледный и вялый, в каком-то полуобморочном состоянии. Отвар выпил без всяких возражений. Ну, как выпил. Стайлз просто залил в него содержимое чашки, тот что-то захрипел, пару раз судорожно сглотнул, остальное выкашлял себе на грудь да на подушку. Последний глоток из чашки Стайлз допил сам.
Вот только, судя по трясущимся пальцам, ему это мало помогло.
Руки дрожали. И поджилки тоже.
Теперь, когда пуля – слава Богу, что целая, не расколовшаяся! – валялась в мамином фарфоровом блюдце, а рана уже была перевязана – это вроде как и не важно.
Но, несмотря на эту здравую мысль, пальцы продолжали трястись, как у старика Лейхи к полудню.
Стайлз плеснул в лицо холодной водой из кухонного ведра. Завис на минутку. И сунул голову в ведро по самые плечи.
Ну, можно сказать, что первая операция в его жизни прошла успешно. В том смысле, что пациент пока жив. И сам Стайлз тоже. И это хорошо, а то пару раз, пока тянулось это хирургическое издевательство, ему казалось, что собственное сердце сейчас остановится.
Но Дерек жив.
А у Стайлза дрожат руки – но сердце по-прежнему в груди. Да и бьется с каждым ударом всё спокойней.
Всё хорошо. Теперь всё будет хорошо. Осталось только съездить в город за лекарствами…
И убрать кучу конского дерьма из гостиной.
– Объявился, наконец! Я тебя караулить устала уже.
Стайлз вздрогнул и невольно втянул голову в плечи. Нехорошо это, конечно, так пугаться девчонки, не по-мужски совсем, но с мисс Эрикой у Стайлза по-другому не получалось. А когда пытался, то выходило еще хуже. Даже хуже чем с мисс Лидией, хотя весь их городок был убежден, что хуже, чем у сынка шерифа с мисс Лидией, и быть не может.
И дело не в том, что у мисс Эрики глаза подведены углем, а губы зазывно смазаны жиром, чтоб блестели на солнце. Не в том, что нижнюю юбку она носит одну-единственную, аки честь у порядочной девушки, да и ту, кажись, сбрызгивает водою, чтобы липла к ногам. И даже не в том, что в их городке уже давно практически никто и не считает Эрику Рейес порядочной девушкой.
Всё дело в том, что из-за Эрики Рейес – мисс Эрики – у самого Стайлза не получается толком считать себя порядочным мужчиной.
У вдовы Рейес маленькое ранчо на окраине города, в противоположном краю от шерифского дома. Там у нее полсотни коров и пятеро детей. Эрика была у нее старшей. Теперь-то вряд ли кто считает ее в том доме за члена семьи.
А что самое обидное… несправедливое самое… Эх!
Стайлз помнит Эрику Рейес еще с воскресной школы. Она всегда была славным скромным ребенком. Тихоней. Может, это ее и сгубило… Хотя на самом-то деле сгубил ее Эштон Скредж. «Бизон» Скредж. Как бы случайно. Мимоходом. Просто проезжал мимо их городка. По самой его кромке. Со стороны ранчо вдовы Рейес. А Эрика как раз возвращалась домой с пастбища, куда носила матери и двум ее ковбоям обед.
Хватились мисс Эрику в тот же вечер.
А нашли на следующий.
И хоть доктор Дитон и заявил во всеуслышание, что у мисс Эрики, мол, просто сотрясение и вывихнутая лодыжка – «и ничего более, мэм» – но кумушки сразу же растрепали по всему Бикон Хиллс, что «Бизон» Скредж не ограничился катанием на лошади.
Вот так мисс Эрика и стала для большинства жителей Бикон Хиллс просто Эрикой.
Просто дурочкой, которой не повезло. На которую наткнулся очередной бандит и скотина, коих немало шастает по прериям Среднего Запада. Впрочем, в других частях света их тоже хватает.
И сами – хватают всё, что плохо лежит. Или просто мирно идет себе с поля домой. Мирное. Тихое. Слишком скромное и застенчивое, чтобы кричать о помощи. Привлекать к себе внимание. Рисковать вызвать чужое недовольство. Мамино в том числе, когда отрываешь ее от работы. Слишком тихое… Они хватают такое за волосы, выбившиеся из-под чепца, затем подхватывают под руку, закидывают в седло, а потом…
Просто сотрясение и вывихнутая лодыжка, и ничего более, мэм.
Лодыжка зажила. Сотрясение, верно, тоже прошло. И вся ее бывшая жизнь вместе с ними. Стайлз никогда не слышал, чтоб Эрику травили или обзывали в глаза. Но то, что сам он не был тому свидетелем, еще не значило, что подобного не было в самом деле. Ведь недаром же, в конце концов, миссис Мартин запретила дочери общаться «с той девицей Рейес». Недаром Уиттморы не позвали мисс Эрику на день рождения младшей дочери. И даже мистер Гринберг из лавки на углу, даже он перестал вдруг звать ее «мисс». Он был вежлив, конечно, старый Гринберг, ведь он на самом деле не злой старик, этот Джош, и сын у него неплохой… Но даже он перестал звать ее «мисс».
Зато он смотрит ей в глаза. До сих пор смотрит ей в глаза. И миссис Мартин, и миссис Уиттмор, и старуха Гочкинс, которая печет самые вкусные в Бикон Хиллс пирожки – все, все они смотрят ей в глаза. Кто-то с издевкой, кто-то с гаденьким любопытством, иной с жалостью, а другой – с сожаленьем. Они не зовут ее «мисс», но смотрят в глаза.
А Стайлз зовет ее «мисс» – уверенно, громко и четко – вот только в глаза почти что не смотрит.
Потому что рядом с мисс Эрикой у Стайлза не получается толком считать себя порядочным мужчиной. Какой он к чертям мужчина, раз допустил… позволил… Раз не успел?!
Но стыдно ему не только за это. Намного стыднее ему за то… самому-то себе, пожалуй, можно признаться… За то, что к нему-то успели.
За то, что у него был Дерек.
А у Эрики – только «Бизон» Скредж. Чертов Скредж, из-за которого мисс Эрика подводит теперь глаза угольком, а губы мажет жиром. Из-за которого тихая, пугливая мисс Эрика носит теперь такие декольте и мочит себе юбку. И больше не стесняется орать на всю главную улицу, что «караулила» тут мужчину. Поджидала его специально. Впрочем, она всё теперь делает тут специально: так одевается, так ведет себя, так говорит – будто доказывая что-то. Но не городским кумушкам, нет (те и без нее уже всё давно знают, как раньше шерифа знали, кто и в каком направлении увез старшенькую вдовы Рейес, «в цветастом таком муслиновом платьице»). Что-то она уже давно доказывает самой себе. Вот только сама, похоже, никак не может определиться, что именно.
И собственная семья ей в том совсем не помощники, грустно вздыхает Стайлз. Сам-то он точно знает, что вот его отец никогда бы… Даже если б Стайлз вздумал начать красить себе глаза и губы. Но, с другой стороны, его отец – он все-таки мужчина. Шериф. Защитник и помощник. А вдова Рейес – женщина. Пусть «со стальными яйцами», пусть с пятьюдесятью коровами и двумя личными ковбоями, пусть. Но женщина. Женщины слабее мужчин. Поэтому-то мужчины и должны заботиться о женщинах. Не допускать, чтобы всякие выродки, вроде «Бизона» Скреджа, их обижали.
Вот только никакой мужчина не поможет, когда женщины сами обижают друг друга. Женщины вроде миссис Мартин и миссис Уиттмор. Вот как защитить от их острого язычка? Как уберечь от чужого презрения? Что ты им сделаешь, если при встрече они просто переходят на другую сторону улицы? Впрочем, не просто, нет – демонстративно. Ну вот что ты тут сделаешь? Не за руку ж их держать.
Хотя кое-что вдова Рейес всё-таки сделала. Пожалуй, у нее таки есть яйца, у этой чертовой бабенки. Мужские яйца – и женские мозги. Убийственная смесь. И пусть она не сумела догнать и лично подстрелить обидчика дочери (стреляет вдова, скажем честно, не очень, ну что вы хотите от бабы?) – но заставить прикусить языки местных она всё же смогла.
За бутылку домашней наливки каждым воскресным утром.
Именно за такую плату она и сговорилась со стариком Лейхи. Обручить их детей, ага.
Вообще-то у старика Арджента на ранчо нетрепливые парни работают, но, говорят, очень уж потешно Айзек тогда матерился, когда папаша (уже отметивший это дело, знатно так отметивший) явился на ранчо «порадовать» сына известием о невесте.
Впрочем, только крепкими словцами Айзек и ограничился. Все думали, он откажется. Устроит скандал да пошлет папашу с новоиспеченной невестой куда подальше. Но Айзек послал только папашу. В город, опохмеляться. А мисс Эрике с ближайшей ярмарки привез обручальное кольцо. То ли скандал с отцом перед стариком Арджентом затевать не захотел. По закону ж ведь старик Лейхи до сих пор еще опекун своему младшему сыну, не дорос тот еще до самостоятельности. А ну как папаша запретил бы ему работать на ранчо? А Арджент скандалов не любит, не стал бы разбирать, кто там правый, кто виноватый, выпихнул бы Айзека с ранчо вслед за отцом, и даже без рекомендаций.
А может, она для него, как и для Стайлза, была по-прежнему «мисс». Такой же «мисс», как в воскресной школе. Когда жива была еще миссис Лейхи, упокой Господь ее душу, а Кэмден если и буянил с уличной пацанвой, то максимум до разбитого носа, а никак не до развороченной с мясом грудины.
Может, поэтому он и привез ей то дурацкое кольцо.
А Стайлзу вот даже в голову не пришло чего-то подобного. Он сотни раз придумывал, прокручивал, складывал в голове сотни и сотни сюжетов, как он всё-таки смог бы, сумел бы – спасти, охранить, уберечь. И в этих сюжетах были индейские шаманы, охотничьи ружья и даже личная банда из верных и преданных людей-псов. А вот обычного кольца отчего-то не оказалось. Не сложилось в голове.
Видно, и впрямь девчонки – не его судьба.
Даже если они сторожат его у самых дверей докторской клиники.
Особенно – если их женихи работают на ранчо старика Арджента. На том самом ранчо…
– Куда тебе обязательно нужно съездить, – с милой улыбкой воркует Эрика. Но в глаза смотрит так, будто в затылок ей уперлось дуло пистолета. Стайлз знает, ему упиралось. Но тогда рядом был Дерек. А сейчас Дерек остался дома, в его кровати, раненый и слабый. Сейчас Стайлз ну никак не может… – Тебе правда нужно съездить на ранчо. Ради Дерека Хейла тебе надо на ранчо. Чем раньше, тем лучше.
Название: Взять
Автор: lisunya
Бета: GinGin Lolli
Пейринг: Дерек/Стайлз (основной)
Рейтинг: NC-17 (ну, я надеюсь
)Жанр: слэш, AU, агнст, hurt/comfort (ну, обычная смесь)решила
Статус: в процессе
Размер: не знаю пока (см. предыдущий пункт)
Предупреждения: АУ, упоминание смерти второстепенных персонажей
Саммари: на Диком Западе конокрадов очень не любят. Но, похоже, сын шерифа любит в одного из них…
– Спросите любого в городке, и этот любой скажет вам, сэр, что Стайлз Стилински, сынок шерифа Бикон Хиллс – неплохой паренек.
Даже старый пьянчужка Исаак Лейхи, спившийся после того, как старшего сына убили в бандитской перестрелке, а младший сбежал от сумасбродного папаши на ранчо старика Арджента (это ж как надо было допечь пацана, шепчутся в городе, чтоб старик Джерард медом показался) – даже этот пропойца не попрет супротив истины. А Исаак Лейхи хоть и пьет, но в Бога верует, и заповеди его старается не нарушать. Вот только пьянством грешен, сэр. Слаб по этой части. Но что уж тут поделать? И вы б на его месте пили, сэр, кабы вашего сына… Хотя мы ж о сыне шерифа сейчас толкуем. Славный парень, да. Милый мальчик. Лекарем будет. Доктором то есть. Он и сейчас при докторе – докторе Дитоне, слыхали о нашем Алане Дитоне? Славный малый, хоть и негр. А Стайлз пока что при докторе Дитоне помощником. Но Шерли Мартин говорила, что со временем он и сам будет врачом. А миссис Мартин, благослови Господь ее душу, точно знает, потому как нет в их городке сплетни… новости, то есть, которой не знала бы миссис Шерли Мартин. К тому же Стайлз Стилински уже пятый год сохнет по ее дочке, мисс Лидии. А кому и знать о жизненных перспективах молодого человека, как не будущей теще, хе-хе? Хотя есть же еще Джексон Уиттмор, так что, может, и не будет он ее зятем. Но врачом будет точно. Как пить дать! У вас, кстати, не найдется пары центов на стаканчик виски, горло промочить старому честному человеку?
Да, Стайлз Стилински – неплохой паренек. Да и помощник врача недурной. Те, кому довелось увидеть сына шерифа в деле, с добродушным недоумением рассказывали потом, что стоит мальчишке «почуять человеческую боль», как всю его суматошность и неуклюжесть словно корова языком слизывает. Жаль вот только, что болтливость так и остается. Впрочем, это даже ничего: отвлекает малёхо. – Так говаривал старик Бартон, промочив горло, и каждое слово – истинная правда.
А вот самому Стайлзу отвлекаться сейчас было никак нельзя.
Это огнестрельная рана. Стайлз видел такие раньше. Из-за Дитоновского плеча. Крепкого, надежного плеча дипломированного врача с достаточной практикой. Из-за этого плеча они, раны эти, вовсе не казались особо ужасными.
Смертельными ранами.
А сейчас кажутся. Кажется, то есть… В том смысле, что…
Стайлз сглотнул и приказал себе успокоиться. Взять себя в руки. Сделать глубокий вдох. Задержать дыхание. И выдохнуть. А потом подойти и осмотреть ранение.
Входное отверстие было, а вот выходного – нет. Тут даже помощником врача не надо было быть, чтоб понять, что пуля еще внутри. Значит, придется резать. Значит, вместо снятой повязки надо наложить жгут и идти вниз. Греть воду. Кипятить инструменты.
«Инструменты», ха! Никаких «инструментов» у него дома, разумеется, нет. Значит, придется подручными средствами. Кухонным ножом. Прокалить на огне. Или лучше покипятить... И нужно что-то, чтобы придерживать края… Вилку взять, что ли? А ее прокалить или покипятить? Спокойно, Стайлз. Вдох-выдох. И надо не забыть отцовский виски. Нет, не себе – рану продезинфицировать. Ну ладно, глоток можно и себе, для храбрости.
Так, для начала неплохо. Тем более что в шкафу до сих пор стояла баночка с остатками мази для ран, которую в прошлом месяце Стайлз притащил отцу после перестрелки с заезжими ковбоями. Хотя тогда у отца и раны-то, по сути, не было – так, по косой мазнуло. Оцарапало просто, можно сказать. Но мазь Стайлз всё равно сделал. Под бдительным присмотром Дитона сделал, из трав, которые мисс Эрика привезла ему с ранчо Арджента, у матери Дерека, кстати, просила, для него, Стайлза. И Талия дала. А Стайлз сделал. И отец даже мазал. Бурчал что-то про въедливый запах и пятна на рубашке – но мазал.
А теперь Стайлз смажет ею рану Дерека.
Но сначала надо вытащить пулю. Перевязать, обработать. А потом уже можно будет съездить назад в город, взять у Дитона нормальных лекарств.
«…Следует подчеркнуть, что в конечном счете показания к хирургической обработке определяются не временем, прошедшим с момента ранения, а характером раны, состоянием пострадавшего, реальной медицинской обстановкой. Даже в случае явно выраженного воспаления в ране хирургическое вмешательство способствует максимальному уменьшению опасности развития микрофлоры и возникновения инфекционных осложнений…»
Палец медленно скользил по мелким печатным строчкам и как-то подозрительно трясся. Но этого Стайлз уже предпочитал не замечать. Нельзя отвлекаться на всякие мелочи. У него тут первая самостоятельная операция на носу! И еще, кажется, капелька пота… Стоп, не отвлекаться. Он обтерся носом о собственное плечо и снова вернулся к чтению.
«Таким образом, рассечение раны, иссечение нежизнеспособных тканей, удаление инородных тел, остановка кровотечения и реконструкция являются основными элементами хирургической обработки огнестрельной раны…»
На листочке с бывшим списком продуктов недельной давности Стайлз поверх затершегося текста судорожно вывел новые буквы:
1) надрезать,
2) лишнее отрезать,
3) пулю вынуть,
4) обработать,
5) на всякий случай еще раз обработать.
Ну, где-то так. Ладно, что там у нас с инструментами? И, пожалуй, стоит привязать Дерека к койке, а то минут пять назад, когда Стайлз в последний раз проверял его, как он там, тот вдруг открыл глаза, вцепился в него мертвой хваткой и замогильным голосом потребовал отрезать ему руку. И отпустил его только после того, как юный Стилински заявил, что ему нужно сбегать за пилой. Пилу он, разумеется, не принес – притащил успокоительного отвара, своего личного, который стал принимать после смерти мамы. Дерек к тому времени уже лежал бледный и вялый, в каком-то полуобморочном состоянии. Отвар выпил без всяких возражений. Ну, как выпил. Стайлз просто залил в него содержимое чашки, тот что-то захрипел, пару раз судорожно сглотнул, остальное выкашлял себе на грудь да на подушку. Последний глоток из чашки Стайлз допил сам.
Вот только, судя по трясущимся пальцам, ему это мало помогло.
Руки дрожали. И поджилки тоже.
Теперь, когда пуля – слава Богу, что целая, не расколовшаяся! – валялась в мамином фарфоровом блюдце, а рана уже была перевязана – это вроде как и не важно.
Но, несмотря на эту здравую мысль, пальцы продолжали трястись, как у старика Лейхи к полудню.
Стайлз плеснул в лицо холодной водой из кухонного ведра. Завис на минутку. И сунул голову в ведро по самые плечи.
Ну, можно сказать, что первая операция в его жизни прошла успешно. В том смысле, что пациент пока жив. И сам Стайлз тоже. И это хорошо, а то пару раз, пока тянулось это хирургическое издевательство, ему казалось, что собственное сердце сейчас остановится.
Но Дерек жив.
А у Стайлза дрожат руки – но сердце по-прежнему в груди. Да и бьется с каждым ударом всё спокойней.
Всё хорошо. Теперь всё будет хорошо. Осталось только съездить в город за лекарствами…
И убрать кучу конского дерьма из гостиной.
– Объявился, наконец! Я тебя караулить устала уже.
Стайлз вздрогнул и невольно втянул голову в плечи. Нехорошо это, конечно, так пугаться девчонки, не по-мужски совсем, но с мисс Эрикой у Стайлза по-другому не получалось. А когда пытался, то выходило еще хуже. Даже хуже чем с мисс Лидией, хотя весь их городок был убежден, что хуже, чем у сынка шерифа с мисс Лидией, и быть не может.
И дело не в том, что у мисс Эрики глаза подведены углем, а губы зазывно смазаны жиром, чтоб блестели на солнце. Не в том, что нижнюю юбку она носит одну-единственную, аки честь у порядочной девушки, да и ту, кажись, сбрызгивает водою, чтобы липла к ногам. И даже не в том, что в их городке уже давно практически никто и не считает Эрику Рейес порядочной девушкой.
Всё дело в том, что из-за Эрики Рейес – мисс Эрики – у самого Стайлза не получается толком считать себя порядочным мужчиной.
У вдовы Рейес маленькое ранчо на окраине города, в противоположном краю от шерифского дома. Там у нее полсотни коров и пятеро детей. Эрика была у нее старшей. Теперь-то вряд ли кто считает ее в том доме за члена семьи.
А что самое обидное… несправедливое самое… Эх!
Стайлз помнит Эрику Рейес еще с воскресной школы. Она всегда была славным скромным ребенком. Тихоней. Может, это ее и сгубило… Хотя на самом-то деле сгубил ее Эштон Скредж. «Бизон» Скредж. Как бы случайно. Мимоходом. Просто проезжал мимо их городка. По самой его кромке. Со стороны ранчо вдовы Рейес. А Эрика как раз возвращалась домой с пастбища, куда носила матери и двум ее ковбоям обед.
Хватились мисс Эрику в тот же вечер.
А нашли на следующий.
И хоть доктор Дитон и заявил во всеуслышание, что у мисс Эрики, мол, просто сотрясение и вывихнутая лодыжка – «и ничего более, мэм» – но кумушки сразу же растрепали по всему Бикон Хиллс, что «Бизон» Скредж не ограничился катанием на лошади.
Вот так мисс Эрика и стала для большинства жителей Бикон Хиллс просто Эрикой.
Просто дурочкой, которой не повезло. На которую наткнулся очередной бандит и скотина, коих немало шастает по прериям Среднего Запада. Впрочем, в других частях света их тоже хватает.
И сами – хватают всё, что плохо лежит. Или просто мирно идет себе с поля домой. Мирное. Тихое. Слишком скромное и застенчивое, чтобы кричать о помощи. Привлекать к себе внимание. Рисковать вызвать чужое недовольство. Мамино в том числе, когда отрываешь ее от работы. Слишком тихое… Они хватают такое за волосы, выбившиеся из-под чепца, затем подхватывают под руку, закидывают в седло, а потом…
Просто сотрясение и вывихнутая лодыжка, и ничего более, мэм.
Лодыжка зажила. Сотрясение, верно, тоже прошло. И вся ее бывшая жизнь вместе с ними. Стайлз никогда не слышал, чтоб Эрику травили или обзывали в глаза. Но то, что сам он не был тому свидетелем, еще не значило, что подобного не было в самом деле. Ведь недаром же, в конце концов, миссис Мартин запретила дочери общаться «с той девицей Рейес». Недаром Уиттморы не позвали мисс Эрику на день рождения младшей дочери. И даже мистер Гринберг из лавки на углу, даже он перестал вдруг звать ее «мисс». Он был вежлив, конечно, старый Гринберг, ведь он на самом деле не злой старик, этот Джош, и сын у него неплохой… Но даже он перестал звать ее «мисс».
Зато он смотрит ей в глаза. До сих пор смотрит ей в глаза. И миссис Мартин, и миссис Уиттмор, и старуха Гочкинс, которая печет самые вкусные в Бикон Хиллс пирожки – все, все они смотрят ей в глаза. Кто-то с издевкой, кто-то с гаденьким любопытством, иной с жалостью, а другой – с сожаленьем. Они не зовут ее «мисс», но смотрят в глаза.
А Стайлз зовет ее «мисс» – уверенно, громко и четко – вот только в глаза почти что не смотрит.
Потому что рядом с мисс Эрикой у Стайлза не получается толком считать себя порядочным мужчиной. Какой он к чертям мужчина, раз допустил… позволил… Раз не успел?!
Но стыдно ему не только за это. Намного стыднее ему за то… самому-то себе, пожалуй, можно признаться… За то, что к нему-то успели.
За то, что у него был Дерек.
А у Эрики – только «Бизон» Скредж. Чертов Скредж, из-за которого мисс Эрика подводит теперь глаза угольком, а губы мажет жиром. Из-за которого тихая, пугливая мисс Эрика носит теперь такие декольте и мочит себе юбку. И больше не стесняется орать на всю главную улицу, что «караулила» тут мужчину. Поджидала его специально. Впрочем, она всё теперь делает тут специально: так одевается, так ведет себя, так говорит – будто доказывая что-то. Но не городским кумушкам, нет (те и без нее уже всё давно знают, как раньше шерифа знали, кто и в каком направлении увез старшенькую вдовы Рейес, «в цветастом таком муслиновом платьице»). Что-то она уже давно доказывает самой себе. Вот только сама, похоже, никак не может определиться, что именно.
И собственная семья ей в том совсем не помощники, грустно вздыхает Стайлз. Сам-то он точно знает, что вот его отец никогда бы… Даже если б Стайлз вздумал начать красить себе глаза и губы. Но, с другой стороны, его отец – он все-таки мужчина. Шериф. Защитник и помощник. А вдова Рейес – женщина. Пусть «со стальными яйцами», пусть с пятьюдесятью коровами и двумя личными ковбоями, пусть. Но женщина. Женщины слабее мужчин. Поэтому-то мужчины и должны заботиться о женщинах. Не допускать, чтобы всякие выродки, вроде «Бизона» Скреджа, их обижали.
Вот только никакой мужчина не поможет, когда женщины сами обижают друг друга. Женщины вроде миссис Мартин и миссис Уиттмор. Вот как защитить от их острого язычка? Как уберечь от чужого презрения? Что ты им сделаешь, если при встрече они просто переходят на другую сторону улицы? Впрочем, не просто, нет – демонстративно. Ну вот что ты тут сделаешь? Не за руку ж их держать.
Хотя кое-что вдова Рейес всё-таки сделала. Пожалуй, у нее таки есть яйца, у этой чертовой бабенки. Мужские яйца – и женские мозги. Убийственная смесь. И пусть она не сумела догнать и лично подстрелить обидчика дочери (стреляет вдова, скажем честно, не очень, ну что вы хотите от бабы?) – но заставить прикусить языки местных она всё же смогла.
За бутылку домашней наливки каждым воскресным утром.
Именно за такую плату она и сговорилась со стариком Лейхи. Обручить их детей, ага.
Вообще-то у старика Арджента на ранчо нетрепливые парни работают, но, говорят, очень уж потешно Айзек тогда матерился, когда папаша (уже отметивший это дело, знатно так отметивший) явился на ранчо «порадовать» сына известием о невесте.
Впрочем, только крепкими словцами Айзек и ограничился. Все думали, он откажется. Устроит скандал да пошлет папашу с новоиспеченной невестой куда подальше. Но Айзек послал только папашу. В город, опохмеляться. А мисс Эрике с ближайшей ярмарки привез обручальное кольцо. То ли скандал с отцом перед стариком Арджентом затевать не захотел. По закону ж ведь старик Лейхи до сих пор еще опекун своему младшему сыну, не дорос тот еще до самостоятельности. А ну как папаша запретил бы ему работать на ранчо? А Арджент скандалов не любит, не стал бы разбирать, кто там правый, кто виноватый, выпихнул бы Айзека с ранчо вслед за отцом, и даже без рекомендаций.
А может, она для него, как и для Стайлза, была по-прежнему «мисс». Такой же «мисс», как в воскресной школе. Когда жива была еще миссис Лейхи, упокой Господь ее душу, а Кэмден если и буянил с уличной пацанвой, то максимум до разбитого носа, а никак не до развороченной с мясом грудины.
Может, поэтому он и привез ей то дурацкое кольцо.
А Стайлзу вот даже в голову не пришло чего-то подобного. Он сотни раз придумывал, прокручивал, складывал в голове сотни и сотни сюжетов, как он всё-таки смог бы, сумел бы – спасти, охранить, уберечь. И в этих сюжетах были индейские шаманы, охотничьи ружья и даже личная банда из верных и преданных людей-псов. А вот обычного кольца отчего-то не оказалось. Не сложилось в голове.
Видно, и впрямь девчонки – не его судьба.
Даже если они сторожат его у самых дверей докторской клиники.
Особенно – если их женихи работают на ранчо старика Арджента. На том самом ранчо…
– Куда тебе обязательно нужно съездить, – с милой улыбкой воркует Эрика. Но в глаза смотрит так, будто в затылок ей уперлось дуло пистолета. Стайлз знает, ему упиралось. Но тогда рядом был Дерек. А сейчас Дерек остался дома, в его кровати, раненый и слабый. Сейчас Стайлз ну никак не может… – Тебе правда нужно съездить на ранчо. Ради Дерека Хейла тебе надо на ранчо. Чем раньше, тем лучше.
@темы: АРТ, Teen Wolf, фанфикшен, «Взять живым или мертвым»
-
-
08.02.2014 в 09:28-
-
08.02.2014 в 16:42-
-
08.02.2014 в 17:15-
-
08.02.2014 в 17:48-
-
09.02.2014 в 18:01lisunya, отличная глава, спасибо!))
-
-
09.02.2014 в 23:22Спасибо тебе за всё - и за помощь, и за поддержку и теперь вот за отзыв
-
-
10.02.2014 в 10:12Спасибо за продолжение!
-
-
10.02.2014 в 13:54-
-
10.02.2014 в 18:56-
-
10.02.2014 в 19:46Спасибо!
-
-
10.02.2014 в 23:24Спасибо за отзыв!
GinGin Lolli,
мадамо, я вообще супергероями как-то присытилась, что ли. В последнее время если и смотрю, то анимешных: у них там даже супергерои какие-то простецкие, со своими недостатками и тараканами (и в голове, и на кухне
Спасибо!
King immortal, ура, продолжение - я его таки написала и выложила!
Спасибо, что не забываете и подбадриваете!
-
-
11.02.2014 в 09:26сколько придется.-
-
11.02.2014 в 18:26-
-
14.02.2014 в 01:02Прослушать или скачать Аллегрова Ирина Гарем бесплатно на Простоплеер
-
-
29.10.2014 в 21:45-
-
29.10.2014 в 23:16