...надо делать революцию. Революция всё спишет (Ауренга)
всем привет! У меня "лег" стационарный комп, а нетбук не "тянет" Фотошоп, так что пока обойдемся без иллюстраций 
Глава небольшая, но я тут со своими подработками стараюсь выдавать хоть по чуть-чуть
Название: Взятьживым или мертвым
Автор: lisunya
Бета: GinGin Lolli
Пейринг: Дерек/Стайлз (основной)
Рейтинг: NC-17 (я всё еще на это надеюсь,а вы? )
Жанр: слэш, AU, агнст, hurt/comfort
Статус: в процессе
Размер: уже точно миди
Предупреждения: АУ, упоминание смерти второстепенных персонажей
Саммари: на Диком Западе конокрадов очень не любят. Но, похоже, сын шерифа любит в одного из них…
Говорят, безвыходных ситуаций не бывает. Завсегда, мол, можно чего-нибудь, да придумать.
Ага, скажите-ка это Пейдж, старика Красикевы дочке. Первой красавицей у них была. Какого женишка себе отхватила – за одни только славные глазки. Он ей из самой Атланты виолончель притащил. Будет, говорил, подарок на свадьбу. Пейдж же всё мечтала на виолончели играть научиться. У кого вот только, интересно бы знать?.. Из местных-то один только Джеб, да и то, разве что на скрипочке играть и умеет. Ну, пару барышень еще на пианино. А Пейдж… она красавица, да… необыкновенная… во всем не такая, как все.
Была когда-то.
Пока ее зверюга какая-то ночью не подрала. Волк, что ли. Откуда он только взялся в ихних прериях? А может, то и просто собака одичавшая была. А девчонке со страху привиделось… Впрочем, какая уж теперь разница? Больше Пейдж не первая их красавица.
Да и нету ее уже какой год, Пейдж-то. Как жених бросил… после того, как врачи повязки-то с лица сняли… и сказали, что ничего не поправить.
Вот тогда Пейдж и нашла самое большое дерево в их округе… Хотя нет, это еще жених ее нашел, они ж под ним и встречались! Всё закаты провожали. Он ей и предложение там делал.
На нем-то Пейдж и повесилась.
Нашла себе выход из своей ситуации.
А Стайлз Стилински, задыхаясь от дыма, от боли, от страха… задыхаясь, но заставляя себя продолжать дышать – пусть дымом, пусть болью, пусть страхом, – но осторожно делать вдох за вдохом…
Стайлз Стилински, ползая по полу, судорожно искал выход из их ситуации.
В паре шагов от него сипел отец. Скрючившись за диваном, жалобно подвывала мисс Эрика. Раненым животным хрипел на пороге его комнаты Дерек.
А Стайлз, полуслепой от дыма и полуживой от страха за отца, за них всех, ползал по полу, практически на ощупь пытаясь отыскать в полу погребной люк. Он ведь где-то здесь! Должен быть именно здесь! Еще пару дней назад Стайлз подымал его, чтоб спустить в подвал, спрятать от отца, результаты своего не совсем удачного эксперимента по пришиванию латки на парадный отцовский сюртук. Затолкал за ларь с зерном. Заодно банку варенья прихватил на обратном пути. Вишневого, да. И это было где-то здесь. Этот люк был в этом самом полу двадцать лет, со времен самой постройки дома. Так куда ж он мог деться-то за пару минут? Куда его черти…
Есть!
– Сюда! Мисс Эрика, сюда! Помогите Дереку… Мне… отца… Кхе-кхе-кхе…
И он бросился за отцом, запрещая себе даже думать, что может быть поздно, что может…
Что на свете может быть всё.
И чаще всего почему-то плохое.
Отец еще дышал. Даже глаза держал открытыми. Одной рукой зажимал себе рану, а пальцы второй с бессильной яростью скребли по потертым доскам грязного пола. Стайлз снова не вымыл полы. Его ведь очередь была. А он отвлекся на Дерека. На Арджентов. На Кору. И теперь под папиными ногтями – буро-серая грязь. Это пыль, верно. Но чем-то похожа на старую кровь. Старую…
Папа ведь тоже не молод.
Но он еще жив!
– Я… подвел тебя… сы-ы-ын…
– Помолчи! Просто помолчи. Тебе силы надо беречь. Тебе надо… И мне тоже…
Стайлз до рези в глазах прикусил губу, чтоб не заплакать. Он ведь должен быть сильным. Должен. Потому что рана в отцовской груди…
– Я подвел… тебя… Черт! Кто?..
– Арджент, – уверенно выдохнул Стайлз. Уж хотя бы это-то он знает. – Это точно был старик Арджент. И ты его арестуешь. Теперь ты точно его арестуешь. Поправишься – и сразу.
– Стайлз…
– Ни слова! Даже думать не смей! Нам надо в подвал. Я нашел люк. Я… Я всё сделаю. Всё сумею. Когда спустимся. Уберемся от огня подальше.
Стайлз стянул с дивана плед и попытался хоть кое-как перетянуть отцовскую рану. Перехватил его поудобней подмышки и потянул в сторону люка. Отец попытался помочь, отталкиваясь ногами, но, казалось, только мешал.
– Не трать силы. Побереги силы, пап. Я дотащу. Я сильный. Я справлюсь. И ты справишься. Мы все сильные. Все справимся. Мы еще… ого-го! Мы еще всем покажем! Черт!
В открытый люк Стайлз едва не свалился. Хорошо хоть мисс Эрика придержала за спину. Сноровисто помогла стянуть на лестницу отца и сама захлопнула люк.
В подвале было светло. Стайлз понял это, только когда хлопнула дверца. Он даже не подумал о свете и испуганно втянул голову в плечи, готовясь искать керосиновую лампу на ощупь – но в подвале оказалось светло. Возле зажженной лампы, тяжело дыша, полусидел-полулежал у стены Дерек. В неровном свете керосинового огонька поблескивала на медной коже усталая испарина: видно, что спуск в подвал дался полукровке нелегко.
Ну, Стайлзу сейчас тоже было не легче. У него на руках окровавленный отец, полуголая девица и обессиленный… хм, пациент, наверное. Как еще назвать «Крепыша» Дерека?
И что теперь? В отце пуля. Инструменты наверху. Их одежда сгорела. И силы у большинства – настолько большого «большинства», что практически у всех – на исходе.
В стене, за мешками с рапсом, есть лаз к реке (отец прокопал еще раньше, чем дом строить закончил, сказал, что законникам – а особенно членам их семей – запасной выход из дома завсегда пригодится). Но кого слать за помощью? Дерек еще слишком слаб. Он и сюда спустился-то с трудом. Не мисс Эрику же? Она, конечно, храбро вела себя. И в смекалке ей не откажешь. Но она… Она ж женщина. Распоследнее это дело для мужчины – прятаться за женскою юбкой. Тем более что… хм… Ее-то юбка наверху, в горящей спальне осталась.
Горящей.
Их дом горит. Вон, даже под потолком подвала дымок клубится. Лезет сквозь щели в люке. Если крыша рухнет, то и черт с нею. Но если в подвал наберется достаточно дыма, они могут тут задохнуться. И отцу нужна помощь.
Стайлз откашлялся, стараясь освободить легкие от набравшегося в них наверху дыма, и сиплым голосом, будто прокуренным, заявил:
– Кому-то надо лезть. Тут есть лаз к реке – и кому-то надо лезть. За помощью. – Он очень надеялся, что голос его звучит уверенно. По-взрослому. По-мужски. Как надо. – Надо выбраться отсюда. И в город. К Дитону. Нам нужен Дитон. И где-то спрятать… Спрятаться. Всем нам. Но сначала – решить кому.
Молчание клубилось в подвале, как дым от горящего дома, пробирающийся сквозь щели, змеящийся под потолком. Клубилось и было таким же горьким и полным страха, отчаянья и лишь немного – надежды.
– Лезь, – вдруг решил за них всех Дерек. Его голос тоже был хриплым. И резким. Может, за резкостью он пытался скрыть вину за то, что навлек на этот дом все эти несчастья. Может, боль от потревоженной раны. А может, вообще не скрывал ничего. Просто резким хриплым голосом озвучил очевидное, на его взгляд, решение. – Без медикаментов, не имея даже ножа под рукой, ты отцу всё равно ничем не поможешь. Перевязать рану потуже и я смогу. Если что – мисс Эрика вон поможет. Из нас всех ты самый… юркий.
Верно, Дереку (как, впрочем, и всякому мужчине) не слишком-то приятно было расписываться в собственной слабости, поэтому тему здоровья и сил он предпочел обойти стороной. Подменил ее «юркостью». Хоть вряд ли вертлявость особо нужна, чтобы протиснуться по пыльному лазу.
– Ты быстрей всех доберешься до города. А время сейчас для нас очень важно. Так что идти надо тебе. Мы с мисс Эрикой позаботимся о твоем отце, – голос Дерека звучал уверенно. По-взрослому. По-мужски. Как надо.
И Стайлз заставил себя разжать пальцы, судорожно вцепившиеся в отцовскую рубаху, шепнуть: «Всё будет хорошо, пап»; он даже рискнул ободряюще сжать холодные пальчики мисс Эрики – и полез.
Так ни разу и не оглянувшись на Дерека.
От подвала до реки сто двадцать семь движений-«шагов» правой рукой и сто двадцать шесть – левой.
Болят колени. Ноют ладони. И что-то глубоко внутри – тоже болит. Не сердце, нет. Скорее желудок. Стайлз слышал, что от нервов такое бывает. Даже до язвы можно этак-то дело довести.
А его лаз доводит до реки.
Здесь солнце. Здесь ветер. Здесь воздух не пахнет дымом. Здесь о заросший травою берег весело бьется вода. И даже хорошо, что из одежды – только сюртук. Пыльный, весь в комьях паутины и земли. Изодранный. Подаренный отцом.
Отцом, оставленным там, в пыльном, душном подвале. Под горящим домом. И с раной в груди. А еще – с мыслью, что не сумел защитить сына. Это самый большой его страх, Стайлз точно знает. С тех пор, как не стало мамы, это самый большой папин страх – подвести своего сына. А знает это Стайлз, потому что это и его самый большой страх тоже – подвести своего отца, самого близкого ему человека. Наверно, отцу сейчас страшно. Не за себя, но за Стайлза, за мисс Эрику, даже за Дерека, за город, который он обещал охранять ценой своей жизни и который остался сейчас без присмотра, на радость всяким там Арджентам. Страшно, что Стайлз не успеет. Не с помощью не успеет, нет – не успеет услышать от него всё, что тот хотел ему сказать… Ведь что-то же наверняка хотел! Да, наверно, отцу всё же страшно.
А еще в подвале – Эрика. Девчонка, лишенная обращения «мисс». Без юбки и с обручальным кольцом от другого. Девчонка, которой так до обидного ужасно не везет с защитниками. Которая сейчас, верно, уже успела измазаться в крови его отца. И дрожит в полутьме их подвала, вглядываясь в темные углы с опаской, не шастают ли там случаем крысы. А ведь в их подвале, кажется, есть-таки крысы. Девчонка, которая тоже много чего не успела. Много чего не смогла. Но которая, в отличие от всех них, ее бесталанных защитников, может позволить себе плакать. Она же девчонка. Она может позволить себе порыдать. Из-за мелькнувшей в углу крысы, к примеру. Или плакать из-за того, что не удается остановить кровь из шерифской раны. Из-за того, что Стайлз может не успеть. Да просто из-за того, что любимая юбка сгорела. И потому что ей наверняка тоже страшно.
А Стайлз и Дерек не могут. Хоть Стайлза и не видит сейчас никто. И вода под рукою, можно будет умыться. Да и полегче, наверно, станет-то, если душу слезами облегчить. Ему священник после маминой смерти многое на эту тему рассказывал. И Дитон, младший Стилински сам слышал и даже не раз, как тот советовал, как врач рекомендовал, бывало, своим пациентам «просто поплакать, и станет легче, вот увидите, легче».
Но там, в подвале, остался Дерек. У которого наверняка болит рана. Трясутся руки от слабости. Да и сам он от этой слабости еще сильнее чувствует холод подвала. У которого тоже, наверняка, руки в шерифской крови. И который еще не знает, что эта кровь, она не единственная… Что его мать и сестра… Он этого не знает пока, но ему придется это услышать. Может, ему тоже не нравятся крысы и мрак (чушь, что мужчинам плевать на крыс и прочую гадость – Стайлз вот этих тварей точно на дух не переносит). И, верно, он не знает, что сказать мисс Эрике, как бы ее ободрить, потому что не похож Дерек на парня, который умеет-то с бабами дело иметь. Разговоры там всякие разговаривать. И, может, Дереку тоже страшно. Ведь не дурак же он, и должен понимать всю меру нависшей над ними опасности…
Но Дерек наверняка даже мысли такой не допускает, чтобы заплакать. Он, верно, и когда о родне узнает, заплакать себе не позволит. Если чему и научил его такой отец, как Джерард, так это, наверняка, не плакать. А уж сейчас, когда рядом шериф и мисс Эрика…
Нет, Дерек не станет плакать. Это Стайлз знает наверное.
И раз уж Стайлз не может разделить с ним страх и холод подвала, ярость собственного бездействия и горечь бессильного ожидания, он разделит с ним по крайней мере это – сухие глаза мужчины, который должен быть сильным. Всегда. Даже когда от слабости трусятся пальцы.
Стайлз успел.
Отец поправится. Дитон говорит, его спасла шерифская звезда: сбила скорость пули и изменила угол вхождения. Так что отец точно поправится.
Мисс Эрика до этого, оказывается, не проронила ни слезинки, но расплакалась, когда Дитон сказал, что всё будет хорошо.
Дерек хоть и нахмурился, но из его плеч тоже ушло напряжение. Кажется, после слов врача он тоже начал верить, что всё будет хорошо. Что всё у них будет хорошо.
А Стайлз просто заснул.
Он не помнил толком, как добрался до города. В памяти совсем не отложилось, как они с Дитоном пробирались обратно. На миг сознание вернулось к нему, когда врач не позволил ему себе ассистировать.
– У тебя дрожат руки. Извини, Стайлз, но мне поможет мисс Эрика. А ты пока поменяй повязку Дереку.
Это было… обидно. И горько. Он почувствовал себя в тот момент таким беспомощным. И таким слабаком. Ни на что негодным. Неспособным. На самое главное, самое нужное – неспособным.
А потом Дерек наконец дотянулся до него и просто положил руку ему на плечо.
И Стайлз снова почему-то не рискнул взглянуть ему в глаза. Но от его руки сразу стало теплее. И спокойней. Вот только вместе с теплом и спокойствием вернулась усталость и практически апатия. Он еще помнит урывками, как менял Дереку повязку, наносил мазь, бинтовал по новой… Но не помнит, как они выбирались из подвала.
Было уже темно, это в голове отложилось. Крыша так и не рухнула, но пол и обломки мебели были горячими, душными, еще более черными от ночной темноты. И в этой темноте их кто-то ждал. Кажется, сестра доктора Дитона, Стайлз так и не вспомнил ее имя. Она ждала их невдалеке с телегой. И они залезли туда все вчетвером, и сестра доктора потом долго везла их куда-то. Но Дитона с ними уже не было. Он сразу же ускакал куда-то на своей лошади. На той самой лошади, на которой они со Стайлзом добирались до шерифского дома. Он ускакал, а Стайлз и его отец, и мисс Эрика с Дереком… Они остались в телеге, да. Как же зовут докторскую сестру? И имя-то несложное, гладкое такое.
Но Стайлз заснул раньше, чем вспомнил.
А проснулся совсем не там, где ожидал проснуться.
Глава небольшая, но я тут со своими подработками стараюсь выдавать хоть по чуть-чуть
Название: Взять
Автор: lisunya
Бета: GinGin Lolli
Пейринг: Дерек/Стайлз (основной)
Рейтинг: NC-17 (я всё еще на это надеюсь,а вы?
)Жанр: слэш, AU, агнст, hurt/comfort
Статус: в процессе
Размер: уже точно миди
Предупреждения: АУ, упоминание смерти второстепенных персонажей
Саммари: на Диком Западе конокрадов очень не любят. Но, похоже, сын шерифа любит в одного из них…
«Будьте садистом. Не важно, как милы и невинны ваши герои, — пусть с ними случаются ужасные вещи. Тогда читатели увидят, из чего эти люди на самом деле сделаны».
Курт Воннегут
Курт Воннегут
Говорят, безвыходных ситуаций не бывает. Завсегда, мол, можно чего-нибудь, да придумать.
Ага, скажите-ка это Пейдж, старика Красикевы дочке. Первой красавицей у них была. Какого женишка себе отхватила – за одни только славные глазки. Он ей из самой Атланты виолончель притащил. Будет, говорил, подарок на свадьбу. Пейдж же всё мечтала на виолончели играть научиться. У кого вот только, интересно бы знать?.. Из местных-то один только Джеб, да и то, разве что на скрипочке играть и умеет. Ну, пару барышень еще на пианино. А Пейдж… она красавица, да… необыкновенная… во всем не такая, как все.
Была когда-то.
Пока ее зверюга какая-то ночью не подрала. Волк, что ли. Откуда он только взялся в ихних прериях? А может, то и просто собака одичавшая была. А девчонке со страху привиделось… Впрочем, какая уж теперь разница? Больше Пейдж не первая их красавица.
Да и нету ее уже какой год, Пейдж-то. Как жених бросил… после того, как врачи повязки-то с лица сняли… и сказали, что ничего не поправить.
Вот тогда Пейдж и нашла самое большое дерево в их округе… Хотя нет, это еще жених ее нашел, они ж под ним и встречались! Всё закаты провожали. Он ей и предложение там делал.
На нем-то Пейдж и повесилась.
Нашла себе выход из своей ситуации.
А Стайлз Стилински, задыхаясь от дыма, от боли, от страха… задыхаясь, но заставляя себя продолжать дышать – пусть дымом, пусть болью, пусть страхом, – но осторожно делать вдох за вдохом…
Стайлз Стилински, ползая по полу, судорожно искал выход из их ситуации.
В паре шагов от него сипел отец. Скрючившись за диваном, жалобно подвывала мисс Эрика. Раненым животным хрипел на пороге его комнаты Дерек.
А Стайлз, полуслепой от дыма и полуживой от страха за отца, за них всех, ползал по полу, практически на ощупь пытаясь отыскать в полу погребной люк. Он ведь где-то здесь! Должен быть именно здесь! Еще пару дней назад Стайлз подымал его, чтоб спустить в подвал, спрятать от отца, результаты своего не совсем удачного эксперимента по пришиванию латки на парадный отцовский сюртук. Затолкал за ларь с зерном. Заодно банку варенья прихватил на обратном пути. Вишневого, да. И это было где-то здесь. Этот люк был в этом самом полу двадцать лет, со времен самой постройки дома. Так куда ж он мог деться-то за пару минут? Куда его черти…
Есть!
– Сюда! Мисс Эрика, сюда! Помогите Дереку… Мне… отца… Кхе-кхе-кхе…
И он бросился за отцом, запрещая себе даже думать, что может быть поздно, что может…
Что на свете может быть всё.
И чаще всего почему-то плохое.
Отец еще дышал. Даже глаза держал открытыми. Одной рукой зажимал себе рану, а пальцы второй с бессильной яростью скребли по потертым доскам грязного пола. Стайлз снова не вымыл полы. Его ведь очередь была. А он отвлекся на Дерека. На Арджентов. На Кору. И теперь под папиными ногтями – буро-серая грязь. Это пыль, верно. Но чем-то похожа на старую кровь. Старую…
Папа ведь тоже не молод.
Но он еще жив!
– Я… подвел тебя… сы-ы-ын…
– Помолчи! Просто помолчи. Тебе силы надо беречь. Тебе надо… И мне тоже…
Стайлз до рези в глазах прикусил губу, чтоб не заплакать. Он ведь должен быть сильным. Должен. Потому что рана в отцовской груди…
– Я подвел… тебя… Черт! Кто?..
– Арджент, – уверенно выдохнул Стайлз. Уж хотя бы это-то он знает. – Это точно был старик Арджент. И ты его арестуешь. Теперь ты точно его арестуешь. Поправишься – и сразу.
– Стайлз…
– Ни слова! Даже думать не смей! Нам надо в подвал. Я нашел люк. Я… Я всё сделаю. Всё сумею. Когда спустимся. Уберемся от огня подальше.
Стайлз стянул с дивана плед и попытался хоть кое-как перетянуть отцовскую рану. Перехватил его поудобней подмышки и потянул в сторону люка. Отец попытался помочь, отталкиваясь ногами, но, казалось, только мешал.
– Не трать силы. Побереги силы, пап. Я дотащу. Я сильный. Я справлюсь. И ты справишься. Мы все сильные. Все справимся. Мы еще… ого-го! Мы еще всем покажем! Черт!
В открытый люк Стайлз едва не свалился. Хорошо хоть мисс Эрика придержала за спину. Сноровисто помогла стянуть на лестницу отца и сама захлопнула люк.
В подвале было светло. Стайлз понял это, только когда хлопнула дверца. Он даже не подумал о свете и испуганно втянул голову в плечи, готовясь искать керосиновую лампу на ощупь – но в подвале оказалось светло. Возле зажженной лампы, тяжело дыша, полусидел-полулежал у стены Дерек. В неровном свете керосинового огонька поблескивала на медной коже усталая испарина: видно, что спуск в подвал дался полукровке нелегко.
Ну, Стайлзу сейчас тоже было не легче. У него на руках окровавленный отец, полуголая девица и обессиленный… хм, пациент, наверное. Как еще назвать «Крепыша» Дерека?
И что теперь? В отце пуля. Инструменты наверху. Их одежда сгорела. И силы у большинства – настолько большого «большинства», что практически у всех – на исходе.
В стене, за мешками с рапсом, есть лаз к реке (отец прокопал еще раньше, чем дом строить закончил, сказал, что законникам – а особенно членам их семей – запасной выход из дома завсегда пригодится). Но кого слать за помощью? Дерек еще слишком слаб. Он и сюда спустился-то с трудом. Не мисс Эрику же? Она, конечно, храбро вела себя. И в смекалке ей не откажешь. Но она… Она ж женщина. Распоследнее это дело для мужчины – прятаться за женскою юбкой. Тем более что… хм… Ее-то юбка наверху, в горящей спальне осталась.
Горящей.
Их дом горит. Вон, даже под потолком подвала дымок клубится. Лезет сквозь щели в люке. Если крыша рухнет, то и черт с нею. Но если в подвал наберется достаточно дыма, они могут тут задохнуться. И отцу нужна помощь.
Стайлз откашлялся, стараясь освободить легкие от набравшегося в них наверху дыма, и сиплым голосом, будто прокуренным, заявил:
– Кому-то надо лезть. Тут есть лаз к реке – и кому-то надо лезть. За помощью. – Он очень надеялся, что голос его звучит уверенно. По-взрослому. По-мужски. Как надо. – Надо выбраться отсюда. И в город. К Дитону. Нам нужен Дитон. И где-то спрятать… Спрятаться. Всем нам. Но сначала – решить кому.
Молчание клубилось в подвале, как дым от горящего дома, пробирающийся сквозь щели, змеящийся под потолком. Клубилось и было таким же горьким и полным страха, отчаянья и лишь немного – надежды.
– Лезь, – вдруг решил за них всех Дерек. Его голос тоже был хриплым. И резким. Может, за резкостью он пытался скрыть вину за то, что навлек на этот дом все эти несчастья. Может, боль от потревоженной раны. А может, вообще не скрывал ничего. Просто резким хриплым голосом озвучил очевидное, на его взгляд, решение. – Без медикаментов, не имея даже ножа под рукой, ты отцу всё равно ничем не поможешь. Перевязать рану потуже и я смогу. Если что – мисс Эрика вон поможет. Из нас всех ты самый… юркий.
Верно, Дереку (как, впрочем, и всякому мужчине) не слишком-то приятно было расписываться в собственной слабости, поэтому тему здоровья и сил он предпочел обойти стороной. Подменил ее «юркостью». Хоть вряд ли вертлявость особо нужна, чтобы протиснуться по пыльному лазу.
– Ты быстрей всех доберешься до города. А время сейчас для нас очень важно. Так что идти надо тебе. Мы с мисс Эрикой позаботимся о твоем отце, – голос Дерека звучал уверенно. По-взрослому. По-мужски. Как надо.
И Стайлз заставил себя разжать пальцы, судорожно вцепившиеся в отцовскую рубаху, шепнуть: «Всё будет хорошо, пап»; он даже рискнул ободряюще сжать холодные пальчики мисс Эрики – и полез.
Так ни разу и не оглянувшись на Дерека.
От подвала до реки сто двадцать семь движений-«шагов» правой рукой и сто двадцать шесть – левой.
Болят колени. Ноют ладони. И что-то глубоко внутри – тоже болит. Не сердце, нет. Скорее желудок. Стайлз слышал, что от нервов такое бывает. Даже до язвы можно этак-то дело довести.
А его лаз доводит до реки.
Здесь солнце. Здесь ветер. Здесь воздух не пахнет дымом. Здесь о заросший травою берег весело бьется вода. И даже хорошо, что из одежды – только сюртук. Пыльный, весь в комьях паутины и земли. Изодранный. Подаренный отцом.
Отцом, оставленным там, в пыльном, душном подвале. Под горящим домом. И с раной в груди. А еще – с мыслью, что не сумел защитить сына. Это самый большой его страх, Стайлз точно знает. С тех пор, как не стало мамы, это самый большой папин страх – подвести своего сына. А знает это Стайлз, потому что это и его самый большой страх тоже – подвести своего отца, самого близкого ему человека. Наверно, отцу сейчас страшно. Не за себя, но за Стайлза, за мисс Эрику, даже за Дерека, за город, который он обещал охранять ценой своей жизни и который остался сейчас без присмотра, на радость всяким там Арджентам. Страшно, что Стайлз не успеет. Не с помощью не успеет, нет – не успеет услышать от него всё, что тот хотел ему сказать… Ведь что-то же наверняка хотел! Да, наверно, отцу всё же страшно.
А еще в подвале – Эрика. Девчонка, лишенная обращения «мисс». Без юбки и с обручальным кольцом от другого. Девчонка, которой так до обидного ужасно не везет с защитниками. Которая сейчас, верно, уже успела измазаться в крови его отца. И дрожит в полутьме их подвала, вглядываясь в темные углы с опаской, не шастают ли там случаем крысы. А ведь в их подвале, кажется, есть-таки крысы. Девчонка, которая тоже много чего не успела. Много чего не смогла. Но которая, в отличие от всех них, ее бесталанных защитников, может позволить себе плакать. Она же девчонка. Она может позволить себе порыдать. Из-за мелькнувшей в углу крысы, к примеру. Или плакать из-за того, что не удается остановить кровь из шерифской раны. Из-за того, что Стайлз может не успеть. Да просто из-за того, что любимая юбка сгорела. И потому что ей наверняка тоже страшно.
А Стайлз и Дерек не могут. Хоть Стайлза и не видит сейчас никто. И вода под рукою, можно будет умыться. Да и полегче, наверно, станет-то, если душу слезами облегчить. Ему священник после маминой смерти многое на эту тему рассказывал. И Дитон, младший Стилински сам слышал и даже не раз, как тот советовал, как врач рекомендовал, бывало, своим пациентам «просто поплакать, и станет легче, вот увидите, легче».
Но там, в подвале, остался Дерек. У которого наверняка болит рана. Трясутся руки от слабости. Да и сам он от этой слабости еще сильнее чувствует холод подвала. У которого тоже, наверняка, руки в шерифской крови. И который еще не знает, что эта кровь, она не единственная… Что его мать и сестра… Он этого не знает пока, но ему придется это услышать. Может, ему тоже не нравятся крысы и мрак (чушь, что мужчинам плевать на крыс и прочую гадость – Стайлз вот этих тварей точно на дух не переносит). И, верно, он не знает, что сказать мисс Эрике, как бы ее ободрить, потому что не похож Дерек на парня, который умеет-то с бабами дело иметь. Разговоры там всякие разговаривать. И, может, Дереку тоже страшно. Ведь не дурак же он, и должен понимать всю меру нависшей над ними опасности…
Но Дерек наверняка даже мысли такой не допускает, чтобы заплакать. Он, верно, и когда о родне узнает, заплакать себе не позволит. Если чему и научил его такой отец, как Джерард, так это, наверняка, не плакать. А уж сейчас, когда рядом шериф и мисс Эрика…
Нет, Дерек не станет плакать. Это Стайлз знает наверное.
И раз уж Стайлз не может разделить с ним страх и холод подвала, ярость собственного бездействия и горечь бессильного ожидания, он разделит с ним по крайней мере это – сухие глаза мужчины, который должен быть сильным. Всегда. Даже когда от слабости трусятся пальцы.
Стайлз успел.
Отец поправится. Дитон говорит, его спасла шерифская звезда: сбила скорость пули и изменила угол вхождения. Так что отец точно поправится.
Мисс Эрика до этого, оказывается, не проронила ни слезинки, но расплакалась, когда Дитон сказал, что всё будет хорошо.
Дерек хоть и нахмурился, но из его плеч тоже ушло напряжение. Кажется, после слов врача он тоже начал верить, что всё будет хорошо. Что всё у них будет хорошо.
А Стайлз просто заснул.
Он не помнил толком, как добрался до города. В памяти совсем не отложилось, как они с Дитоном пробирались обратно. На миг сознание вернулось к нему, когда врач не позволил ему себе ассистировать.
– У тебя дрожат руки. Извини, Стайлз, но мне поможет мисс Эрика. А ты пока поменяй повязку Дереку.
Это было… обидно. И горько. Он почувствовал себя в тот момент таким беспомощным. И таким слабаком. Ни на что негодным. Неспособным. На самое главное, самое нужное – неспособным.
А потом Дерек наконец дотянулся до него и просто положил руку ему на плечо.
И Стайлз снова почему-то не рискнул взглянуть ему в глаза. Но от его руки сразу стало теплее. И спокойней. Вот только вместе с теплом и спокойствием вернулась усталость и практически апатия. Он еще помнит урывками, как менял Дереку повязку, наносил мазь, бинтовал по новой… Но не помнит, как они выбирались из подвала.
Было уже темно, это в голове отложилось. Крыша так и не рухнула, но пол и обломки мебели были горячими, душными, еще более черными от ночной темноты. И в этой темноте их кто-то ждал. Кажется, сестра доктора Дитона, Стайлз так и не вспомнил ее имя. Она ждала их невдалеке с телегой. И они залезли туда все вчетвером, и сестра доктора потом долго везла их куда-то. Но Дитона с ними уже не было. Он сразу же ускакал куда-то на своей лошади. На той самой лошади, на которой они со Стайлзом добирались до шерифского дома. Он ускакал, а Стайлз и его отец, и мисс Эрика с Дереком… Они остались в телеге, да. Как же зовут докторскую сестру? И имя-то несложное, гладкое такое.
Но Стайлз заснул раньше, чем вспомнил.
А проснулся совсем не там, где ожидал проснуться.
Вопрос: Спасибо?
| 1. Ну, в качестве моральной поддержки | 52 | (100%) | |
| Всего: | 52 | ||
@темы: Teen Wolf, фанфикшен, «Взять живым или мертвым»
-
-
21.05.2014 в 18:45-
-
21.05.2014 в 18:59Большое спасибо за отзыв!
-
-
21.05.2014 в 20:58за то что живой
И раз уж Стайлз не может разделить с ним страх и холод подвала, ярость собственного бездействия и горечь бессильного ожидания, он разделит с ним по крайней мере это – сухие глаза мужчины, который должен быть сильным. Всегда. Даже когда от слабости трусятся пальцы.
-
-
21.05.2014 в 21:17И я очень рада, что вам понравилось
-
-
22.05.2014 в 10:21Но Стайлз - герой. Офигенный он парень тут у тебя, оч вканонно готовый отдать все что угодно за друзей и близких
-
-
22.05.2014 в 17:18А Стайлз у меня любимый персонаж, и я безумно рада, что он получается оч вканонно пусть даже не во всем. Потому что когда сильно нравится персонаж - всегда есть опасность сделать его мэри-сьюшным, под себя. Приписать ему собственный стиль мышления и сублимировать через него
Спасибо за отзыв, большое-пребольшое!
-
-
22.05.2014 в 20:54И читатели безумно за это благодарны)
Глава хоть и не богата на сюжет, но получилась полной, насыщенной на эмоции. Я очень рада, что все наши спаслись))
Спасибо за хоть и небольшое, но от этого не менее чудесное продолжение
-
-
23.05.2014 в 01:13Спасибо за отзыв!
-
-
04.06.2014 в 11:49Я чувствую себя: классный вестрерн будто по тв смотрю, и каждую неделю жду новую серию.
-
-
04.06.2014 в 18:02Спасибо вам за отзыв!
-
-
07.06.2014 в 19:52-
-
07.06.2014 в 23:24-
-
29.06.2014 в 12:27-
-
29.06.2014 в 16:29Я очень рада, что вам текст пришелся по душе